Однако Придуркин вскоре понял, что ошибся и дверь привела агента не в совещательную комнату, а в общественный туалет-курилку.
И тогда Придуркин переменил тактику и грохнул кулаком в стенку справа.
С коротким, сухим треском стенка раскололась и в облаке штукатурки агент предстал пред ясным взором заждавшихся генералов.
— Ну, что? Не ждали? — произнес он жизнерадостно и несколько через чур, оптимистично.
То есть произнес все это в полном соответствии со своим неунывающим и шебутным характером.
— Кондраша! — обрадовались генералы. — Где тебя носило, идиот ты наш безмозглый?
— Ты поаккуратнее, паря, — поморщился Зимин. — А то мы тут переволновались все. Предупредил бы вначале. Мол, захожу. Агент все-таки, а не фуфло несчастное.
— Так я ж секретный! — напомнил Кондратий и лучезарно улыбнулся. — По долгу службы я обязан внезапно появляться и так же внезапно исчезать. Как Фигаро в театре, в общем.
И, словно иллюстрируя собой сказанное, Придуркин, вдруг, исчез.
Генералы же обескуражено и как-то даже обиженно заозирались, отыскивая взглядом несносного, такого ловкого и неуловимого Кондратия.
Но через минуту голова Кондратия показалась из-под крышки журнального столика, стоящего в дальнем углу.
— Ну что, господа? Недурно? — проблеял, сам собой восхищенный, Кондратий.
— И где только Космическая Глубинная Разведка откопала этого идиота? — вслух выразил мысль, возникшую спонтанно и одновременно у всех присутствующих, один из полковников. — Чувствую, с этим агентом мы не пропадем, но и горя тяпнем, — чуть ли не обречено вздохнул полковник, закругляясь.
Кажется, произнес все это Коляня.
Кондратий же к этому времени совсем обнаглел агентурной своей, хитроумной наглостью.
Исчезнув из-под стола, он появился в шкафу.
Зимин же, в ответ на столь чудесные, неоспоримо профессиональные перемещения ловкого агента, разгладил усы, заморгал, а потом рука Зимина самопроизвольно потянулась к висящему на его генеральском боку нагану.
Левый глаз генерала неудержимо дергался и единственная мысль, которая билась в седой голове была примерно следующего, далекого от сантиментальных оборотов, содержания: «Я тебя породил, я тебя и порешу!» Ибо генерал все же вспомнил! Агента Кондратия нашел в одном из заводских цехов не кто-нибудь, а именно он сам. Зимин.
