Мне вспомнилось, как мой бывший старпом Шульц рассказывал о случае из своего детства, когда старая цыганка из бродячего цирка нагадала ему море и капитанство и ещё сказала, что его первый рейс в этом качестве будет для него и последним. Так оно и вышло, хоть Тим и вернулся живым из того похода, однако в море, не то что в качестве командира, но и вообще больше не вышел, но это уже другая история.
Глава 9.
“Кригсмарине против Тирпица”
Мне пришлось вспомнить о том давнем разговоре со своим старпомом Шульцом весной сорок четвёртого года. Тогда после потопления английского парусника-ловушки Тим отчитал меня, как мальчишку. Высказался он тогда ясно и категорично, де, мой интеллигентский либерализм и мальчишеская игра в рыцарство уже дважды чуть было не погубили лодку и экипаж. Особо запомнилась мне его решительная тирада:
- Ты хочешь быть и либералом и патриотом одновременно? Не получиться. Нельзя быть единовременно героем и предателем. Будь проще, Отто! Будь честнее! Будь патриотом без оговорок!
В марте сорок четвёртого я был откомандирован начальством в незабвенный Сен-Мэло. Городок до недавнего времени был базой наших подлодок на Ла-Манше. База в Бретани закончила свою эвакуацию, и нам предстояло завершить её, перевезя архивы со штабными документами в Германию. Здесь я вновь я встретил старых друзей. Самого командира флотилии капитан цур зее Клауса фон Рэя, ветерана-подводника первой мировой и близкого друга моего крёстного отца, легендарного Отто Виддигена. Он лично встретил меня на аэродроме, у первой ступеньки трапа связного Хейнкеля-46>50.
На базе меня ждал ещё один приятный сюрприз. Из штабного домика ко мне вышел, смущённо улыбаясь, изрядно поседевший и явно не помолодевший Тим Шульц собственной персоной. Когда-то рыжий, а ныне серебристый, старый тирольский лис и мой бывший старпом заключил меня в свои объятья. Мы крепко обнялись, и старина Тим даже прослезился, отдавая дань нашей немецкой сентиментальности. Ждал меня и весьма неприятный сюрприз. В штабе погрузкой документов руководил не кто иной, как мой заклятый друг Гюнтер Прус он же Гюнт Дракон собственной персоной. Увидев мою вытянувшуюся физиономию, он поднял руку и глумливо прокомментировал моё появление:
- Вот и наш дорогой граф собственной персоной. С благополучным прибытием вас, “Ваша Светлость“!
Признаться, я с трудом преодолел желание врезать по его ухмыляющейся мерзкой физиономии. Через сутки мы закончили вывоз документов и их погрузку в специальный вагон грузового поезда. В спецвагоне вместе с секретным грузом должна была следовать охрана. Она состояла из двух солдат береговой охраны и четырёх офицеров. Этими офицерами, состоящими под моим началом, были: мой бывший командир фон Рэй, старина Шульц и… чтоб ему провалиться ко всем чертям в преисподнюю, Гюнт Прус. Нам было приказано переодеться в штатское. Штабные умники в Берлине решили, что так мы будем привлекать наименьшее внимание. Проклятые идиоты! Как этим кретинам было не ясно, что во время войны мужчины одетые в гражданские костюмы, в грузовом составе военного назначения будут выглядеть странно. К счастью мы не попались на глаза никому из местных, связанных с сопротивлением или же им было просто не до нас. На противоположном берегу Ла-Манша полным ходом шла подготовка к высадке англо-американцев на французском берегу. Нормандия и Бретань кишели лазутчиками, но их интересовали наши укрепления и перемещение боевых частей, а не бывшая в употреблении квазисекретная макулатура.
