Полог палатки распахнулся и вошел Манштейн. Алеша поднял глаза и несколько секунд недоуменно смотрел на адъютанта Миниха, оставаясь мыслями там, в письме. Потом опомнился, вскочил:
— Господин… э-э, — Алеша запутался, не зная как правильно обратиться к вошедшему.
— Премьер-майор, Алеша, — улыбаясь, подсказал Манштейн. — Брось ты эти субординации. Давай лучше обнимемся, сколь не виделись, — и обнялись, похлопывая друг друга по спине.
— Давай присядем, Алеша, — сказал Манштейн, когда закончились их дружеские объятия. — Дело к тебе есть.
— Конечно, господин премьер-майор, — радостно возбужденный Веселовский пододвинул грубо сколоченный стул, приглашая сесть гостя. — Вы извините, что так скромно. Но, как говорится, чем богаты.
— Все хорошо, Алеша. Ты думаешь, что я в роскоши обитаю?
— Ну, все-таки… вы… адъютант самого графа Миниха…
— Ну и что? — пожал плечами Манштейн. — Живем-то все одинаково, по-походному. Нет, конечно, сам граф и фельдмаршал живет не так, как остальные. Но я-то всего лишь адъютант, передаю его приказы, не более того. А впрочем, я обычный солдат нашей доблестной армии, разделяющий с ней все тяготы и лишения походов.
— Я слышал, вы отличились под Очаковым, были ранены?
— Пустяки, царапина, — махнул рукой Манштейн. — А ты как поживаешь? Как зазноба твоя сердешная? Слышал, жениться хочешь на дочери полковника Тютчева? Правда сие? — лукаво спросил.
— Да, правда, — засмущался Веселовский, — батюшка Марии Ивановны, командир наш Иван Семенович благословил. Вот только надо, чтоб война закончилась.
— Вот я к тебе и по делу, — Манштейн сразу стал серьезным. Алеша тоже подтянулся, выпрямился, посерьезнел лицом и приготовился внимательно слушать.
— Расскажу я тебе, Алеша, некоторые вещи из высокой политики, в кои посвящен сам и то, что надлежит знать тебе. То, что поручил передать лично фельдмаршал Миних, — неторопливо начал гость.
— Лично Миних? Лично мне? — изумился Веселовский.
— Да, Алеша. Да, именно тебе. Ты что думаешь, фельдмаршал не помнит тебя? — Манштейн лукавил: Конечно, Миних, может, и узнает Веселовского при встрече, но по фамилии вряд ли. Но сейчас задача адъютанта была убедить поручика в том, что его кандидатура — это выбор фельдмаршала, а не Манштейна.
— Не ожидал. Честно скажу, не ожидал, господин премьер-майор, — все еще пребывая в недоумении, покачал головой Веселовский.
— Ну вот видишь, какая честь тебе оказывается, — продолжал играть Манштейн. — Дело, которое будет тебе поручено — государственной важности! Потому и разумей, что услышишь, то есть тайна, не подлежащая разглашению. А так как ты офицер — слуга государев, присягу давший… сам понимаешь, чем отвечать будешь.
