– Доченька моя! Доченька!
Потом подошла к столу, на котором лежала тело, и неожиданно для Сергея Павловича перестала плакать. Стояла, словно все еще не понимала, что с ней происходит. Потом недоуменно взглянула на мертвое лицо девушки.
– Где ж дочка-то?
– Елена Васильевна, успокойтесь. Воды ей дайте.
– Да пойдите вы с вашей водой… – женщина нервно оттолкнула стакан.
Потом вытерла слезы и развернулась к майору Волнистому:
– Где ж Наташенька-то?
Сергей Павлович ничего не понимал. Переводил взгляд с мертвой девушки на Елену Васильевну. И видел только, что женщина уже не плачет, а трясет его за рукав, требуя ответа. Неужели помешалась от горя?
– Да вот она. Наталья Белова. Нэтти.
– Какое еще Нэтти? Где моя дочь? А? Что ж такое творится-то? Моя дочь где?! Наташенька моя родная?! Да что ж вы, изверги, со мной делаете?!!
И шут ее, парень престранный
Воды пришлось выпить Сергею Павловичу. Вот это был сюрприз, так сюрприз! Убитая девушка, оказывается, была вовсе не Натальей Беловой! Женщина, приехавшая за телом дочери, все еще не могла понять, зачем ее привезли в морг и показали абсолютно чужую девушку, утверждая, что это и есть ее Наташа. Требовала объяснений, всхлипывала и пила валерьянку. И все время спрашивала:
– Что происходит? Вы мне только скажите: где моя дочь?
В то время как санитар, патологоанатом и лейтенант Попугайчик, пытались ее успокоить, Сергей Павлович собирался с мыслями. Наконец он сообразил, что морг – не лучшее место для беседы по душам. Надо уходить отсюда. И побыстрее.
Они с лейтенантом вывели недоумевающую женщину на улицу, где майор предложил:
– Проедем к нам, в отделение? Побеседуем, чайку попьем. Вам надо успокоиться. Да и мне тоже.
– Где моя Наташа? – без конца повторяла испуганная мать. – Наташа моя где?
– Мы все выясним, – пообещал майор.
Елену Васильевну посадили в машину, отвезли в Управление, разместили в кабинете, напоили чаем. Увидев, что женщина способна внятно отвечать на вопросы, Сергей Павлович приступил к допросу. Первым делом достал паспорт Натальи Беловой, положил перед Еленой Васильевной, спросил:
– Посмотрите внимательно. Этот документ принадлежит вашей дочери?
Белова дрожащими руками взяла паспорт, долго смотрела на красную обложку с гербом и золотыми буквами СССР, не решаясь его открыть, потом взглянула, наконец, на фотографию и вдруг расплакалась:
– Да, Наташенькин паспорт. Он, значит здесь, а она… О, Господи!
– Вы уверены, что это именно ее паспорт? – продолжал настаивать майор.
