— Вот потому и не бросились, — сказал Пьер, — потому что, если бы их было много, можно драться, а тут видно — сумасшедшие, с гранатами, ничего не стоит им бросить — и всем смерть…
— И чем же кончилось? — спросил статский советник. — Ограбили и ушли?..
— Нет, если бы так, если бы так… Слушайте, вы увидите, что это сумасшедшие. Они уже все забрали, и вдруг — а я стал пробираться ближе к выходу — они меня заметили, и тот главный в маске говорит: «Чего нам нести мешок, он понесет. Ему с нами по дороге». Я сказал: «Господа, я без пальто, я не одет, на улице мороз». Они сорвали с вешалки вот это пальто, бросили мне: «Одевайся». Три пистолета уставили на меня. Что делать, вы представляете себе мое положение? Я вижу — мне все сочувствуют, дамы в обморок, а эти, с гранатами, дождались, когда я надену пальто, и кричат: «Бери мешок!» И они взвалили на меня мешок, и мы пошли. Я прощался с жизнью, потому что думал никогда не увидеть вас, сестра, и родной дом…
— Они привели вас в Смольный? — спросил статский советник. — Вот каким образом они раздобывают деньги, теперь ясно…
— В какой Смольный, — Пьер замахал руками, — мы пошли по улице к каналу. К Мойке. Вы представляете шествие. Я спотыкался, я, как вы знаете, не умею таскать мешков. Не приучен. Они тычут в меня пистолетами, и я иду. Кричать — бесполезно. Прохожих нет. Мы идем по набережной, и вдруг у спуска, где ступеньки к реке, этот первый командует: «Вниз». Тут меня прошиб холодный пот, хотя на улице мороз. Они меня хотят утопить. Но почему? За что? И почему меня?
Мы спускаемся к воде. Я не умею плавать. Вода черная, страшная…
— Боже мой, — сказала Елена Константиновна, прижав платок к виску.
— Этот предводитель говорит: «Бросай мешок». Я положил мешок к его ногам. Я ничего не соображал. Я только понял: это смерть. Тут вдруг остальные сумасшедшие кричат: «Дай хоть немного!» — «Берите», — говорит этот Монте-Кристо, и они хватают из мешка кто сколько захватит. Он отодвинул их, сказал «хватит» и тут взглянул на меня. Кричит: «На тебе, бери, буржуй проклятый, небось первый раз в жизни работал, бери заработанное». И вот, вот, — тут Пьер засопел, всхлипнул, — вот они, эти деньги. Мне их в карман всунули и кулаком по спине дали. А потом, я не верил своим глазам: этот бандит, зверь, скотина, поднял мешок и вытряс все, что там было, в воду, вы представляете — в воду. «Туда, говорит, им и дорога — эти деньги грязные, от них народу горе! Туда бы и тебя следовало», — но, после жуткой паузы, он сказал: «Пощадим. Иди и благословляй богиню под черным знаменем — Анархию!»
