— Нет, — вдруг закричал он, — это безобразие, это свинство, это черт знает что. Ну, ограбили, ну, хорошо, но это издевательство над всем священным. Я понимаю, почему они палили по Кремлю. Они все уничтожат. Все памятники… Все, что ценно, все, что есть жизнь…
— Ну, ты не памятник, по тебе, надеюсь, из пушек не стреляли, — сказал генерал, — расскажи все-таки, что произошло…
— У моего брата есть одна страсть, — сказала Елена Константиновна, — он любит играть в карты…
— Да, люблю, да, страсть, — сказал упрямо Пьер, доставая большой платок и вытирая лицо. — Я, господа, не хочу подчиняться, как говорят, законам черни. Но эти комиссары запрещают азартные игры, видите ли, они на страже нравственности. Ну есть еще в Петербурге, слава богу, места, где играют… И играют сильно, играют всю ночь, все равно ночью опасно идти домой. Я нашел такой вполне приличный дом. Конечно, там собираются сейчас все. Очень смешанное общество. Я не знаю, как туда пускают, но там было даже тесно. Играли, в общем, в нескольких комнатах. Туда прийти можно только по знакомству. Сидим, играем, ставим банк. Все было хорошо. Даже, знаете, какой-то азарт особый. Хозяин предупреждает, чтобы все было тихо. Не привлекать внимания. И все подчиняются. Ну, азартно, естественно, кто играет крупно, кто проигрывает, кто как. И когда в банке гора, груда денег, вдруг вырывается из толпы такой здоровый, как грузчик, человек, может, не грузчик, не знаю. На лице маска. В руке граната, ручная граната. Мы все присели: сумасшедший! Бросит сейчас. Все вдребезги. А он кричит: «Ва-банк! Руки вверх!» Смотрим, как эхо, крик повторился, в дверях трое в масках. И наведены на комнату пистолеты. Дамы в крик. И кто стоял в дверях — в другие комнаты, но и там крик: «Руки вверх!» Бандит один берет мешок и подходит к столу, сгребает все деньги в мешок. Тут другие начинают, вы подумайте, начинают обыскивать всех подряд, снимают часы, деньги берут, кольца, браслеты у женщин, серьги — все, и так идут комната за комнатой. Кругом белые от ужаса люди, трясущиеся рты, поднятые руки, с дамами истерика, бросились в уборную! Простите, думали там скрыться, но и оттуда достают и почти раздевают, и все в мешок: деньги, даже серьги, браслеты, кольца… И так было не помню сколько времени… — Он задохнулся от быстрого рассказа.
— И никто не мог найти смелости броситься на бандитов? — сказал генерал. — Столько народу, а их, ты говоришь, несколько человек.
