Когда справа показался блестящий в ярких солнечных лучах купол аэровокзал, в дверь каюты постучали и вошел один из помощников капитана.
— Мадам Данк, дирижабль готовится зайти на посадку, — сказал он. — Капитан просил узнать, не желаете ли вы занять место в вашей каюте?
— Ах, да, да, конечно, — ответила Иза.
И посмотрев последний раз на город, прошла сквозь услужливо открытую помощником дверь. Проходя мимо юноши, она обронила кокетливое "Благодарю", подкрепив это выразительным взглядом, но в ответ получила лишь учтивый кивок, что привело ее в тихое бешенство.
Старуха, думала она, шагая в свою каюту, вот кем считает меня этот мальчишка. И по сравнению с ним так оно и было. Господи, а ведь каких-то пятнадцать-двадцать лет назад мужчины готовы были рвать друг другу глотки и тратить любые деньги, лишь бы она просто вот так посмотрела на них. Только посмотрела, не говоря уж о чем-то большем. А теперь какой-то безусый щенок кивает ей из вежливости.
Это было больно. Добравшись до своей каюты, Иза тяжело опустилась на мягкий диванчик и чуть было не расплакалась, с трудом сдерживая душившие ее слезы.
На самом деле, ей было всего тридцать девять, но стараниями косметики и тщательного ухода, она выглядела значительно моложе. Многие до сих пор считали ее одной из красивейших женщин Жердена, однако присущая большинству творческих натур мнительность не давала ей покоя. Больше двадцати лет блистала Иза Данк на сцене, выступая в лучших театрах континента. И это сейчас она была примадонной и богиней, а когда-то именно внешность, не считая, конечно, голоса, помогла ей выбраться из кабаков рабочего квартала, где она пела по вечерам перед всяким сбродом за еду и ночлег, а днем подрабатывала там же, прибираясь и моя посуду. Красота проложила ей путь к успеху, а теперь она увядала. И это было ужасно.
Сейчас Иза возвращалась из большого тура по наиболее крупным городам Жердена и западной части континента. И везде ее выступления встречали бурными овациями. Она до сих пор была любима, мужчины дарили ей цветы, женщины в тайне завидовали, но сама она чувствовала в этом что-то не то. Ей хотелось вновь обрести потерянную когда-то свежесть. Косметика лишь маскировала нюансы возраста, уход помогал отсрочивать приметы наступающей старости, но то, чего она действительно хотела, это вновь стать молодой.
И сколь бы нереальным не выглядело такое желание, находились некоторые люди, утверждавшие, что такое возможно.
