Сказав все это, Октябрь замолчала, поджав губы. Ее пальцы крепко сжимали стакан, и Меррик увидел, что по щекам девушки стекают слезы. Махом допив остатки спиртного, она неловко всхлипнула и размазала их по лицу.
Меррику хотелось как-то утешить ее, подбодрить, но нужные слова как назло не шли в голову. Уставившись в пиво, он глупо молчал.
Продал в рабство… Сейчас, после Войны, когда многие торговые контакты с колониями были потеряны, торговля людьми пошла на убыль. Но Меррик знал, что еще лет восемь назад она приносила неплохие деньги. Рабы представляли собой дешевую рабочую силу, отлично подходящую для любого самого тяжелого и грязного труда. И этим было бы глупо не воспользоваться. Так что в прежнее время не проходило и месяца, чтобы из Делла на юг не отправлялся очередной корабль, трюмы которого, точно бочки сельдью, были набиты живым товаром.
Теперь же некоторые из тех, кто попал в колонии против своей воли, вместе с прочими беженцами возвращались назад. Послевоенная неразбериха способствовала этому. И, выходит, Октябрь была одной из них.
Сколько же ей пришлось пережить, подумал Меррик.
Когда они выходили из бара, девушка уже не совсем твердо держалась на ногах. И едва они добрались до ночлежки, тут же мертвым грузом рухнула на отведенное ей место.
Меррик же наоборот долго не мог заснуть. Он ворочался с бока на бок, раскручивая в голове путаницу бессвязных мыслей. Он думал об Октябрь, Равеке, Кристо Беле. Но час или полтора спустя наконец все же забылся сном.
А когда проснулся, Октябрь рядом не было.
Меррик не стал ничего спрашивать про девушку у хозяина ночлежки. Он все понял сам. Работа была выполнена. Больше она в нем не нуждалась. Все правильно. А что он? Неужели он рассчитывал на что-то большее?
Наверное, нет.
Все правильно, сказал себе Меррик. Все правильно.
Позавтракав, он вышел на улицу. Накрапывал мелкий дождь.
Похоже, настало время возвращаться в порт.
Нет ничего обманчивее снов. Они воскрешают то, чего уже не вернуть.
…Заведение мадам Кош считалось лучшим борделем во всем Черном Дворе. Тут были зеркала и картины в позолоченных рамах, бархатные портьеры и расписные шелковые ширмы, музыка и приглушенный красный свет бумажных фонарей. Девушки носили модные прически и платья, а в воздухе приятно пахло духами
Прежде Кристо бывал здесь лишь однажды. Теперь же его привел сюда приятель, торговец специями. Накануне он провернул какое-то удачное дело и желал отметить это подобающим образом.
