— Ну, "Занзи" вовсе не дыра… Просто туда нужно приходить ближе к вечеру.
Пройдя квартал трущоб, они вышли к дороге, ведущей из доков в город. Мимо прогромыхал экипаж. Уже почти подойдя к воротам, Меррик снова остановился.
— А ты действительно бы смогла? — спросил он.
— Что? Прирезать тебя? Или ограбить какого-нибудь пропойцу?
— И то, и другое.
Она пожала плечами.
— Не знаю, мне ведь так и не довелось попробовать. Ладно, — скинув капюшон, она посмотрела на него. — Мне туда, — сказала Октябрь, кивнув в сторону городских ворот.
Меррик кивнул.
Она уже собиралась уходить, когда он окликнул ее:
— Постой. Знаешь, если тебе понадобится помощь, ну или не знаю… что-нибудь…просто спроси меня в "Занзи". Меррик, запомнила?
— Меррик, — повторила она. — Запомнила.
И больше не оборачиваясь, зашагала вверх, в сторону городских ворот.
Когда он вновь вернулся в бар, Дэвлин выставил ему свежее пиво.
— У меня нет денег.
— За счет заведения, — улыбнулся старый моряк. — Она тебе понравилась?
— Да. Вернее… Наверное, да. Ее глаза…Ты видел ее глаза? Как летняя ночь.
Меррик сделал большой глоток, испачкав верхнюю губу в пене.
— Хорошие глаза, — кивнул бармен. — Ты узнал, как ее зовут?
— Октябрь, — сказал Меррик.
— Октябрь? — переспросил Дэвлин. — Как месяц?
— Да, как месяц.
— Никогда не слышал такого имени. Но, знаешь, мне нравится.
Вечером начался дождь и продолжался неделю. Первые несколько дней Меррик укрывался от него в развалинах старой часовни, обжитой им еще несколько лет назад, что располагалась в дальней части порта, примыкающей к рабочим окраинам Делла. Лежа в темноте, на грязном, набитом ветошью матраце, он слушал, как за стенами льется вода и взрывается небо, раскалываемое громом и разрезаемое вспышками молний. И под этот грохот и журчание он думал о больших фиолетовых глазах и девушке по имени Октябрь.
Однако когда стало ясно, что дождь зарядил надолго, он все же выбрался из своего убежища. Улицы порта были безлюдны, ненастье загнало матросов и рыбаков в теплые портовые таверны, и Меррику хватило нескольких часов, чтобы убедиться в том, что пока море и небо не усмирят свой нрав, работы не будет.
Было еще не так поздно, когда он, вымокший до нитки, по привычке вновь завернул в "Занзи", согреться. Усевшись на свое обычное место за стойкой, он невесело поприветствовал старого моряка. Нацеживая пиво из огромной бочки в кувшин, Дэвлин кивнул в ответ.
— Тебя снова искал Джед, — сказал он, ставя кувшин на стойку.
