Просто жизнь | страница 80

— Я буду ждать тебя, Аннушка. Буду писать тебе письма отовсюду, где бы я ни оказался…

— Давай прыгнем через костер, — сказала Анюта просто и добавила, — мы с девчонками так делаем.

— Давай, — обрадовался Петр. Взял Анюту за руку и перепрыгнул вместе с ней через невысокое пламя.

— Закрой глаза, — приказала Анюта, и, высвободив руку, потихоньку стала удаляться и произносить, как заклинание:

— На золотом крыльце сидели…

Петр закрыл глаза.

— Царь, царевич, король, королевич, — продолжала Анюта, и все тише звучал ее голос. Вдруг она крикнула:

— Открой глаза!

Как и прежде легко, уютно сидела Анюта на сером валуне и протягивала к Петру руки. А он продолжал игру:

— Сапожник, портной…

В эти минуты он любил весь мир.

— Кто ты такой? — спросила Анюта. И он ответил вопросом на вопрос:

— Аннушка, что это за кресты там, на скалах?

— Эти? — она махнула рукой. — Это когда рыбаки с большой похожки возвращались, после особо опасного промысла, крест такой вот ставили. Знаки удачи это.

Вглядываясь в сопки, Петр отыскал на самой вершине место и для своего «креста удачи». «Разве не удача, что я дожил до этой встречи?! Надо только очень и очень верить!..»

Плыли по огненной воде черные скалы, и на самом высоком утесе возвышался крест удачи Петра и Анюты.

Поезд подошел к тупику, остановился, толпа качнулась, засуетилась. Не войти было, не протиснуться в вагон против людского течения, и Петр, переминаясь с ноги на ногу, стоял рядом с проводником, подрагивая на морозном ветру, потирая уши и посиневший нос. Замерзший, жалкий букетик цветов держав он в руке.

И вот наконец-то втиснулся. Одно купе — пустое, другое, третье, сердце упало. Но в четвертом сидела его Анюта. Заспанная, растерянная. Рядом с ней стоял чемодан, чемоданище, каких Петр не видывал за всю свою жизнь, коричневый, с деревянными ребрами, обитый основательными железными уголками, — не чемодан, а целый дом. Если его поставить на попа, он оказался бы как раз вровень с Анютой.

— Этот глупый сундук с места не сдвинуть, — виновато улыбнулась она и дернула за железную ручку. Послышался жалобный хруст и скрип.

— Что ты, — остановил ее Петр, неловко обнял за плечи, поцеловал в ухо. Это смутило Анюту еще больше. С трудом подняв чемодан, Петр направился на перрон.

— Эй, парень, пуп надорвешь! — крикнул носильщик с пустой тележкой. — Сразу полдеревни упер? Сало? Яблоки? Или булыжники у тебя там?

— Счастье, — с улыбкой ответил Петр.