— А ты вот скажи мне все-таки, почему злых людей теперь развелось видимо-невидимо? С виду красивые, а внутри — себе на уме. Бывало, попарится человек, напьется, наматерится — вот вся дурь из него и вышла, А теперь ни водкой, ни паром не выгонишь эту болезнь. Затаилась, вроде бы?
— Многие любят только себя, а понимать да прощать других, как себя, — души не хватает, или ума… Но вообще-то, не считаю я, что злых теперь больше, чем всегда было. Люди просто стали сложнее, вином не отпоить и банькой не отпарить всего, что скапливается в человеке. А насчет злого и доброго… Да, человек состоит из всего сразу, и как отнесешься к нему, так и он тебе ответит. Да разве только человек таков? Весь мир…
— Значит, как аукнется, так и откликнется?
— Именно. Как человек к миру, так и мир к нему.
Александр Титыч согласно кивнул головой.
— А теперь отвечу я тебе, дед, на первый твой вопрос. Давно ли рыбачу? Всю жизнь я рыбку ловил, как родился.
— И все в этих местах?
— Да почитай, что так. В этих.
— И не уезжали никуда ни разу?
— А куда ехать от родных мест? В молодости, бывало, прыгал, пока не женился. Война хотела меня забрать, да заболел сильно. Как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло. Не выжить бы детям без Меня.
— А много ли детей?
— Всех одиннадцать будет! Довоенные есть, военные й послевоенные.
— Ого, богато! Тут у многих такие семьи?
— По-разному. Всех девять вон у Андреича.
Андреич, русоволосый рыбак, помолчал, соблюдая достоинство, да не выдержал, улыбнулся виновато. Оказывается, это он был таким богатым отцом.
— Вон уж и средний сын из армии вернулся, — сказал он, кивнув на своего подручного.
— А в городе как живут? — спросил Александр Титыч. — Есть у меня в городе дружок, Сашка Титов, да чего-то давно не писал ни полслова.
— Таких семей, как у вас, в городе нет, — сказал профессор. — Один, двое детей — не больше, а то и совсем не хотят. Женщинам трудно.
— Это верно, что городским бабам трудно. Тут у нас накормил-напоил да выгнал детишек во двор, и дело с концом. А в городе чехарда, — сочувственно произнес Александр Титыч. — Вот выйду на отдых, надо бы посмотреть, чего там да как. Девки-то мои почти загорожанились. Приезжай, говорят, батя, в театр походишь. И то верно, надо бы хоть перед смертью взглянуть. По телевизору — не то. Вот все хочу собраться в Ленинград к дружку.
— Все хорошо у него, — сказал Петр.
— А ты откуда знаешь? — удивился Александр Титыч.
— Работали вместе, суда строили. Он мастером был у нас. Про Гридино много рассказывал.
