И только хотел было вернуться, хлопнула дверца рефрижератора и на землю легко соскочила молодая женщина в синем комбинезоне и в берете, улыбаясь, направилась к Петру. «Ноги чуть-чуть косолапые, загребают… Точно, Ольга! Лихо подкатила».
Петр заметил еще издали, что Ольга изменилась не только внешне, — в походке, в лице, в глазах было больше уверенности в себе, свободы, появилась даже, чего раньше невозможно было и предположить в ней, — развязность.
— Привет, ленинградец! Наконец-то я тебя нашла.
Ольга подала руку, по-мужски сжала Петру ладонь.
Загорелая, невысокая, но крепкая и уверенная в себе женщина стояла перед ним.
— Здравствуй, Оля. Долго искала?
— Почти весь Ленинград пришлось исколесить. Там запрещено, тут «кирпич», инспекция на каждом углу…
— Даже не верится. Круто ты повернула свою жизнь, — сказал Петр — Довольна?
Он изо всех сил старался, чтобы Ольга не заметила его угнетенного состояния и не подумала бы, что он ей не рад.
— Я оказалась решительнее, чем думала… Сам же говорил — себя надо искать, а то погибнешь. Спасибо, подтолкнул, расшевелил меня… Вот и нашла счастье на колесах. Поверишь ли, маленькие машины мне оказались не по нутру, а полюбила этого слонопотама.
Помолчала, переступила с ноги на ногу, подбоченилась, оглядела Петра с ног до головы и сказала полусерьезно-полушутливо:
— Между прочим, долг платежом красен. Собирайся, поедем куда захочешь…
Она нарочно повторила слова, которые когда-то говорил ей Петр, приглашая в дорогу. Теперь он видел, стоит перед ним другой человек — взгляд прямой, решительный. Но нет, все-таки заметно, что за внешней отвагой скрывается все та же Ольга, застенчивая, ранимая, неуверенная в себе. Петр понял еще и то, что момент не для долгих объяснений, надо отвечать определенно и коротко — да или нет.
— Прости, Оля, не могу. Сын у меня родился… Дела, заботы.
Внешне ничто не изменилось в ее лице, смотрела почти в упор с легкой улыбкой на губах.
— Что ж, поздравляю… Вот и ты нашел, что искал. Всего тебе…
Что-то еще хотела сказать Ольга, но промолчала и решительно протянула руку:
— Будь счастлив. Мне пора…
И отвернулась, быстро подошла к машине, рывком забралась в кабину, завела мотор, коротко махнула рукой на прощанье и решительно, круто повернула руль вправо.
Рефрижератор с места пошел на разворот, стал набирать скорость, и долго еще потом слышалось сердитое урчание мощного мотора. «Вот и все…»
Когда машина скрылась за поворотом, странную тишину н пустоту почувствовал в себе Петр, потом появились боль и сознание вины, хоть и не в чем было себя винить.
