— Тот, кто умеет жить, не ищет смерти и забвения и не прячется в норе, как дикий зверь. Одна несчастная случайность, одна-единственная превратность судьбы! Тебе следовало бы с честью пройти испытание — и кем бы ты тогда мог стать?
Он пожал плечами и облокотился на каминную полку.
— Как знать? Может, мне нравится быть самым диким и опасным зверем в королевстве.
Ее волосы рассыпались по плечам, плащ сполз, но она ни на что не обращала внимания. Задетая его тоном, Маргарет воскликнула:
— Ты обвиняешь меня! Ты обвиняешь меня в том, что произошло с тобой!
— Обвиняю — в чем? Из двух зол мне удалось избежать обоих, даже дочери графа Эксетера…
Она сжала руки:
— Мы должны были послать тебя во Францию ради твоей же безопасности. Вспомни-ка хорошенько: твои друзья хотели прикончить тебя. Мы были вынуждены удалить тебя из Лондона. Я и не знала, что тебя увезли. Это король…
— …отправил меня на поправку в английскую крепость Кале, где по изумительно несчастной случайности я попал в руки французов. Но ничего этого не случилось бы, если бы не одно крайне несвоевременное послание.
Маргарет прикусила губу:
— Я слышала. Один шотландец нашел то, что наш человек забыл по ошибке. После того, как монастырь был взорван.
Синие глаза Лаймонда неотрывно смотрели на нее.
— Забыл по ошибке?
— Ну да! Командир отряда, разрушившего монастырь, взял письмо, чтобы следовать твоим указаниям, но был убит, а письмо лежало рядом с его телом… Что еще могло случиться? А ты что подумал? Клянусь тебе, с нашей стороны никакой двойной игры не было.
— Вы так же можете поклясться и за своего дядю?
— Короля? — Маргарет была поражена. — Но он не мог. Он способен был прибегнуть к насилию, но не…
— Что же вы замолчали? — язвительно усмехнулся Лаймонд. — К чему он был не способен прибегнуть? Король Генрих Английский обладал всеми добродетелями и всеми пороками и, дабы уравновесить то и другое, делал козлов отпущения из половины своих придворных. Если бы ему нужно было лишить меня доброго имени, он не остановился бы ни перед чем.
Лаймонд прервался: повинуясь внезапному порыву, Маргарет положила руки ему на плечи, сминая плотный шелк.
— Как мы можем узнать теперь, столько времени спустя, что тогда произошло? Не стоит нести на себе бремя юношеских трагедий через всю жизнь и оставаться смертельными врагами.
Лаймонд поднял свои светлые брови:
— Увы, моя милая девочка, но пять таких веселеньких лет основательно потрепали бы даже лорда Леннокса.
