Сосновая, сорок, оказалась небедным коттеджем за высоким забором из металлопрофиля. Во дворе, почуяв чужаков, истошно залаяли собаки. Вскоре послышались чьи-то шаги, и сипловатый тенор недовольно пробурчал:
– Кого там принесло?
– Это мы, Краб и Маклер! – откликнулись его прислужники.
Как видно, уловив что-то неладное, тот, немного помедлив, приказным тоном распорядился:
– Ждите там! Я сейчас…
Опера переглянулись. Было яснее ясного, что Быблов сейчас запросто может смыться. Но куда и каким образом? Словно отвечая на этот безмолвный вопрос, где-то за углом ограждения внезапно раздался рев мотоциклетного мотора. Гуров, в несколько прыжков достигнув угла быбловской усадьбы, увидел, как по узкому проходу между этой и соседней усадьбами стремительно убегает черный японский мотоцикл.
– Смылся, сволочь!!! – Запоздало выхватив пистолет, Лев яростно рубанул им воздух.
– Не смоется! – Крячко, достав телефон, набрал чей-то номер и, услышав отклик, быстро заговорил: – Жора! Это Крячко! Техника у вас уже прогрета? Отлично! Надо срочно догнать одного типа, который замешан в покушении на Лосева. Поехать он мог предположительно в сторону Грицунов. Какой мотоцикл? Ну-ка, быстро, номер и марка мотоцикла! – повернулся он к Крабу и Маклеру.
Сообщив лидеру «Гепарда» всю необходимую информацию, Станислав связался с Реонкиным. В нескольких словах объяснил капитану ситуацию и попросил его немедленно дать ориентировку на Быблова дэпээсникам, чтобы те предприняли меры к его поиску и задержанию. Заодно попросил прислать на Сосновую, сорок, опергруппу, чтобы оформить задержание двоих и провести обыск в доме беглеца.
Передав с рук на руки Краба и Маклера, опера отправились в «Пищу богов». Сидя за столом и орудуя ложками и вилками, только что не клевали носом. Официантка Юля, проходя мимо них и встретившись взглядом со Стасом, сочувственно улыбнулась, настолько он выглядел усталым и измотанным. Тот тоже вымученно улыбнулся в ответ и сокрушенно развел руками.
Но, выйдя на улицу и ощутив струю свежего ветерка, все трое сразу почувствовали себя бодрее. Окинув себя критичным взглядом, Крячко досадливо отметил:
– Натуральный бомж! Все, едем к себе, я хоть рубашку поменяю. Да и под душем неплохо бы ополоснуться. А то у нас будет не «мерин», а поросятник на колесах. Жду возражений! – победоносно воззрился он на приятелей.
Оглядев себя и принюхавшись, Александр огорченно вздохнул:
– Да и я не лучше бомжа!
– Не возражаю! Едем к себе, – усмехнувшись, согласно кивнул Гуров.
