Так он добрался до подбитой «тридцатьчетверки». Машина уже остыла после пожара, но вблизи нее густо пахло горелой резиной, металлом и еще чем-то непонятным.
Он заполз за танк и встал в полный рост – корпус танка закрывал его от шальной пули пулеметчика – и пошел пешком. Все лучше, чем ползти, обдирая локти и колени.
Легкий ветерок принес со стороны русских позиций запах махорки. Этот запах Павел ни с чем не мог спутать. Ему пришлось лечь и прислушаться. Где-то, далеко впереди, едва слышно говорили по-русски.
Павел едва не вскочил и не бросился вперед, но разум возобладал. Он опять пополз и, когда голоса стали слышны отчетливей, крикнул:
– Не стреляйте, я свой!
Голоса смолкли, и Павел повторил.
В ответ раздалось:
– Ну так ползи сюда.
Павел пополз. Чей-то голос посоветовал:
– Давай сюда, здесь траншея.
Павел забрался на бруствер, повернулся и ногами вперед сполз на дно траншеи.
– Из разведки, что ли? – спросил кто-то рядом.
– Нет. Веди к командиру.
– Это можно. Шагай за мной.
Воин в ватнике шел впереди, Павел – за ним. Они остановились у двери землянки.
– Погоди, я доложу.
Солдат постучал в хлипкую дощатую дверь и вошел. Пробубнили голоса, зажглась коптилка, сделанная из гильзы.
Дверь распахнулась, глаза резануло светом. Он был скудным, неверным, колеблющимся, но Павлу он показался едва ли прожектором. Он шагнул вперед.
– Ох, твою мать! – выматерился солдат и схватился за автомат.
Лейтенант, спавший до этого на пустых снарядных ящиках, в недоумении вытаращил глаза. Спросонья он не мог понять, приснилось ему все, что он видит, или на самом деле перед ним стоит немец.
Солдат смотрел то на Павла, то на лейтенанта, ожидая приказа.
– Самохин, свободен, – пришел в себя лейтенант. Он был немного моложе Павла, года на два-три.
– Ты кто такой?
Лейтенант встал, опоясался ремнем и расстегнул на всякий случай кобуру.
– Сержант Стародуб.
Лейтенант потряс головой, прогоняя остатки сна. Бред какой-то: перед ним – натуральный танкист-немец, а лопочет по-русски.
– Фронтовая разведка? – озарило его.
– Нет, танкист.
– Документы.
По мнению Павла, лейтенант не мог найти выход из необычной ситуации.
Павел полез в карман курточки, достал «зольдатенбух» – солдатскую книжку и протянул ее лейтенанту. Тот поднес книжку к коптилке.
– Так тут же по-немецки!
– Верно.
– Ничего не понятно. Почему форма на тебе немецкая, и документы тоже?
– Получилось так.
Павел понимал, что надо просить отвести его в СМЕРШ или к начальнику полковой разведки.
