– Как девочки?
– Немного спокойнее.
– Я хотел бы им сказать что-нибудь. Они будут со мной разговаривать?
– Сомневаюсь.
– Опустите еще сорок центов за следующие три минуты, – раздался гнусавый голос в трубке.
– Послушай, Шила, – поспешно сказал Боб, – я тебе еще позвоню, когда попаду домой.
– Хорошо.
– Я люблю тебя, – быстро сказал мужчина, когда связь уже оборвалась. Он надеялся, что жена его услышала. Боб многократно репетировал этот разговор, прежде чем позвонить.
Повесив трубку, он вышел в обеденный зал кафе «Уэлсли Хауард Джонсон». Жан-Клод сидел в углу, тыкая вилкой в жареных моллюсков (был рыбный день). Боб сел напротив.
– Как насчет того, чтобы остаться здесь еще на день? – спросил он. – Мы могли бы переночевать в нашем доме в Лексингтоне. Как ты думаешь?
– О, да, – ответил мальчик.
В кои-то веки девочек не нужно было уговаривать ложиться. Они восприняли отсутствие Боба с видимым спокойствием или, по крайней мере, без бурных эмоциональных реакций.
Но Шила не могла избавиться от чувства возмущения. Даже когда Боб звонил из дома в аэропорт, он, казалось, искал предлога затянуть дело. Может быть, он нарочно пропустил рейс, чтобы провести лишний день со своим сыном.
Женщина была зла, потому что муж оставил ее одну улаживать ситуацию с девочками, считая, как обычно, само собой разумеющимся, что она со всем справится. Боб даже не извинился, что остается на ночь в Лексингтоне. Мы что – для него уже ничего не значим? Где, наконец, его приоритеты?
Гэвин Уилсон приехал ровно в половине десятого. Он выглядел совершенно по-другому. Присмотревшись, Шила поняла, что мужчина был в костюме и галстуке.
– Привет, Шила, – его голос соответствовал официальности костюма.
– Заходите, – пригласила она. – Могу я вам предложить что-нибудь выпить?
– Пожалуйста, виски с водой, если это нетрудно. – Гэвин вошел вслед за ней.
– Вы имеете в виду – со льдом?
– Да, пожалуйста. Я совершенно американизировался.
Когда Шила вошла в гостиную, мужчина беспокойно оглянулся по сторонам.
– Боб – он остался в Бостоне, – сказала Шила, насколько могла непринужденно.
– Да? Какие-нибудь проблемы?
– Нет, конечно, нет. Просто задержался в последнюю минуту.
– Вот как?
– Садитесь, пожалуйста, Гэвин. Я принесу напитки.
Это ощущение настигло женщину, когда она открывала холодильник. Внезапно напряженное притворство оказалось выше ее сил. Она закрыла дверцу, прислонилась к ней и заплакала. Тихо, неудержимо.
Это было облегчение. Шила поняла, наконец, насколько ей было необходимо дать себе волю. И как долго она ждала этого момента.
