– Ты все время называешь папино имя этим парням из футбольной команды, – продолжала Пола, укоризненно тыкая пальцем в сторону сестры.
– Пола, ты и в самом деле глупа, как толстая пробка, – сказала немало смущенная Джессика.
– Врешь, я не толстая, я такая же худая, как ты.
– Дети, прекратите немедленно! – вскрикнула Шила, теряя терпение.
– В этом доме только один ребенок, – возразила Джессика, не замечая материнского раздражения.
– Дамы, – вмешался Боб, – я отвожу вас обеих на стоянку школьного автобуса. Немедленно. – Он бросил встревоженный взгляд на Шилу.
– Ладно, – отозвалась Пола, начиная поспешно собирать книги.
– Прошу заметить, – заявила Джесси Беквит, – я против этих принудительных поездок.
– Но Джесси, – сказал Боб, – это же в твою собственную школу.
Джессика посмотрела на него. Было ясно, что отец ее ненавидит. Не уважает ее убеждения. Недавно она даже начала подозревать, что он ей не отец. Когда-нибудь, надо надеяться, Шила признается ей, что она и Жан-Поль Сартр…
– Джесси, поторопись!
Сейчас мать была, конечно, на его стороне.
Пока девочки собирались, Боб топтался у двери.
– Ты будешь дома, когда я вернусь? – спросил он с тревогой Шилу.
– Не знаю, – ответила женщина.
Она все еще была дома.
– Ты уходишь?
– Нет.
– Я имею в виду, на работу.
– Нет. Я позвонила в издательство и сказала, что буду работать дома.
Когда Боб, отвезя девочек, вернулся, Шила все еще сидела за столом в кухне, уставившись на свое отражение в кофейной чашке.
Это я сделал с ней, подумал мужчина и преисполнился отвращения к себе. Он сел напротив. Жена не начинала разговор, и он после долгого молчания сказал:
– Шила, чем я могу возместить тебе это?
Женщина медленно подняла голову и посмотрела на него.
– Не думаю, что сможешь, – сказала она.
– Ты хочешь сказать, что мы из-за этого разойдемся?
– Я не знаю, – сказала Шила. – Я ничего не знаю. Я только…
– Что?
– Я только жалею, что не могу отомстить тебе за это, причинив такую же боль. Я хотела бы, по крайней мере, выразить свой гнев… – Женщина умолкла. У нее чуть было не выскользнуло, что несмотря ни на что, она все еще любит его. Но уж это хотя бы она оставит при себе.
– Я знаю, что ты должна чувствовать.
– В самом деле, Боб?
– Ну, во всяком случае, имею некоторое представление. Господи, хотел бы я ничего тебе не говорить.
И я тоже бы этого хотела, подумала Шила.
– Зачем ты рассказал мне, Боб? – Ее слова прозвучали как обвинение.
– Я не знаю.
– Знаешь, Боб, знаешь! – яростно вырвалось у нее. Потому что она знала теперь, что ему нужно. Будь он проклят. – Это из-за ребенка, – сказала женщина.
