«Эстетика — философская наука о прекрасном...» Но если своим предметом эстетика признала «прекрасное», то тем самым она связала себя с созерцанием чувственно данной формы предмета. Созерцание невозможно без дистанцированности от созерцаемого, а эстетическая дистанция обеспечивается безопасностью положения созерцателя (что особенно существенно при созерцании возвышенных предметов) и его практической незаинтересованностью в созерцаемом.
Впрочем, созерцательная по своей направленности классическая эстетика не в состоянии была удержать созерцательность уже при переходе от прекрасного к безобразному и низменному. О безобразном и низменном классическая эстетика говорила мало, а если и говорила, то в основном на материале искусства, где эти самостоятельные эстетические феномены включены в художественное произведение и сняты в нем как его момент, оттеняющий прекрасную форму произведения или как момент, способствующий возникновению возвышенного чувства как чувства внутреннего (духовного) преодоления безобразного, страшного, ужасного. Однако в жизни безобразное (не говоря уже о низменном или ужасном) не оставляет места для созерцания. В жизни безобразное вызывает реакцию отвращения, брезгливости и даже страха, встреча с ним характеризуется непроизвольно возникающей реакцией отшатывания. Следовательно, уже феномен безобразного (если только не выводить его полностью за рамки эстетики) не позволяет рассматривать созерцание как общий эстетический принцип. Здесь открывается непоследовательность классической эстетики. Ведь если признать безобразное эстетической категорией, то надо признать в качестве эстетических также и феномены страха, ужаса и тоски. Но сделать это невозможно, не отказавшись от некоторых фундаментальных принципов классической эстетики, и от ее понимания через чистое, незаинтересованное созерцание.
Общефилософская почва для конституирования неклассической эстетики была подготовлена М. Хайдеггером в его аналитике Dasein, а ближайшим образом, в анализе такого экзистенциала как <<расположение» (см. Приложение 1). Быть расположенным, — это значит открывать мир и себя в мире способом «отшатывания», «притяжения» или... способом «спокойного пребывания при». Правда, Хайдеггер не говорит о «спокойном пребывании при» как особом способе размыкания Присутствия, но мы полагаем, что он тем не менее дает для этого некоторые основания.
«Спокойное пребывание при...» Хайдеггер поминает в связи с усилиями, которые он предпринимал для того, чтобы отделить размыкание Присутствия на его фактичность (его «вот») способами притяжения и отшатывания от той фактичности, с которой человек имеет дело путем «вглядывания в брошенность»: фактичность Dasein «никогда не обнаруживается созерцанием». Хайдеггер показывает, что «вглядывание» в эмпирию и ее открытие как покоящейся в своей наличной данности имеет своей основой такое расположение как
