Внутри у Керсти все похолодело, желудок болезненно заныл. Наверное, сенобиты уже вонзили в нее свои крючки и скоро начнут вытаскивать из нее внутренности.
— Ты была так добра, Керсти. Так рисковала, придя сюда…
Она почувствовала чье-то невидимое присутствие у своего плеча. «Давай сюда свою душу», — пробормотало существо.
— Я, конечно, пойду в участок и сделаю соответствующее заявление, как только почувствую себя лучше. Постараюсь найти способ объяснить им…
— Ты убил его? — спросила она.
— Да.
— Не верю… — пробормотала Керсти.
— Отведи ее наверх, — сказал Рори Джулии. — И покажи.
— Ты действительно хочешь видеть? — спросила Джулия.
Кивнув, Керсти последовала за ней.
На площадке оказалось теплее, чем внизу, а воздух был серым и жирным, словно вода от мытья посуды. Дверь в комнату Фрэнка была распахнута настежь. Тело, лежавшее на голых досках пола в обрывках бинтов, казалось, еще дымилось.
Шея была свернута, голова безжизненно свисала на плечо. Кожа была содрана со всего тела — с головы до ног.
Керсти отвернулась, ее затошнило.
— Ну, довольна? — спросила Джулия.
Не ответив, Керсти вышла из комнаты и направилась к лестнице. Воздух вокруг нее обрел подвижность.
(«Ты проиграла», — шепнул ей кто-то на ухо.
«Знаю», — пробормотала она.)
Тут же зазвонил колокол, оплакивая ее, и совсем рядом послышался шорох крыльев, словно промчалась невидимая стая птиц. Она побежала вниз по ступенькам, моля Бога о том, чтоб ее не успели схватить прежде, чем она достигнет двери. Если они собираются вырвать у нее сердце, пусть хотя бы Рори не будет свидетелем этого ужасного зрелища. Пусть запомнит ее такой, какой она была: сильной, с улыбкой на устах, а не мольбами и жалобами.
Позади раздался голос Джулии:
— Куда ты? — Поскольку ответа не последовало, она продолжила:
— Ты ведь никому не расскажешь, да, Керсти? — настойчиво спрашивала она. — Мы сами разберемся с этим делом, Рори и я…
Видимо, ее голос отвлек Рори от выпивки. Он появился в прихожей. Раны, которые нанес ему Фрэнк, оказались куда более серьезными, чем показалось Керсти на первый взгляд. Все лицо было в синяках, кожа на шее оборвана. Подойдя к ней, он придержал ее за руку.
— Джулия права, — сказал он. — Мы сами сообщим обо всем в полицию, договорились?
Ей хотелось сказать ему так много, но времени уже не осталось. В голове все более громким эхом отдавался звон колокола. Казалось, некая ужасная невидимая сила обмотала ей горло ее же внутренностями и все туже затягивает узел.
