В Бомбее, после того как раджа провел утро на вручении премий высшего женского колледжа Александры, где получали образование дочери влиятельной фарсийской общины, он поднялся на корабль «Темза», который вышел в море, как только стемнело. «Мои люди не переставали расхаживать по кораблю, восхищаясь чистотой и абсолютным порядком, следя за маневрами, новыми для них, а также сложной системой механизмов, и спрашивая себя, как такой большой корабль не сбивался с пути в открытом море, ведь не было видно земли, чтобы матросы могли ориентироваться».
Его сопровождающие — врач, подполковник Масси, министр и прочие — не могли скрыть своего удивления, когда во время принятия аперитива в личном салоне раджи их встречала женщина, облаченная в великолепное сари. Это была рани Канари. Впоследствии вспомнили, что видели ее с одним из трех слуг-сикхов, одетых в рубахи ачкан и шаровары, с тюрбанами на головах, поднявшихся на борт в составе делегации. Раджа обманул всех, чтобы уехать со своей женой. Переодетая в слугу-сикха, рани Канари пробралась на корабль. Поскольку в те времена не было индивидуальных паспортов, трюк удался. Единственным, кто мог раскрыть эту уловку, был подполковник Масси, но раджа знал, что он этого не сделает. Масси, будучи одним из его наставников, ценил свое положение и считал себя другом раджи. В любом случае он бы его никогда не выдал, поскольку это дело ему самому понравилось. Он рассматривал поступок Джагатджита как еще одну шалость двадцатиоднолетнего принца, немного капризного, но, в сущности, хорошего парня.
Они сделали остановку в Египте, потом в Англии, Франции и, наконец, в Соединенных Штатах. Раджа присутствовал на лондонской свадьбе герцога Йоркского без своей супруги, которая остановилась в апартаментах гостиницы «Савойя», ее втором доме. Как потом говорили, жена раджи топила свою скуку в джине с тоником, напитке, к которому она пристрастилась уже тогда. Через день после свадебного торжества они смогли наблюдать с балкона уличную манифестацию в поддержку независимости Ирландии, которая напомнила радже «искусственные волнения, недавно начавшиеся в Индии по указке партии Национального конгресса». После этого в его дневнике появилась запись: «Эти манифестации напоминают мне бутылку газировки, которая при открытии имеет силу, но после выхода газа становится обыкновенной водой». Джагатджит, конечно, заблуждался, но тогда он был так уверен в своей правоте, что путал желаемое с действительным.
