– Знаешь, сколько котов умирает зимой от холода? Их просто не счесть! – осунувшийся за утро Абашикка широко раскрыл глубокие черные глаза, внезапно загоревшиеся мрачным лихорадочным огнем.
– Коты не… – начал было Кусеныш, но тут же осекся. Он хотел сказать: «Коты не умирают», но вспомнил, что в Правилах ничего не написано про вечную жизнь котов, коал и прочих животных.
Из-под кровати выполз Туораах. Он с любопытством рассматривал побагровевшего Абаашикку. Тот почему-то начал задыхаться.
– Сон, я видел сон, – продолжал через силу Абаашикка, закатив глаза. – И мне сказали, мне сказали, что… Где я? В цирке? Они сказали…
Туораах быстро выбежал из комнаты мимо застывшего в удивлении Кусеныша. Через несколько секунд он вернулся с Эдьиэйкой.
– Он не умрет, – твердо сказала Эдьиэйка, протягивая Абашикке таблетку, которую ему велел принять врач. – Он вернется, и все будет хорошо.
– Правда? – на мгновение очнулся Абашикка от бреда и посмотрел вокруг осмысленным взором. – Он ведь не бросил нас, правда? – И механически проглотил таблетку, едва ли понимая, что он делает. Потом судорожно запил стаканом воды из рук Эдьиэйки.
– Он живет у других людей. У другого мальчика или у другой девочки, – попытался утешить Абашикку Кусеныш. – Он не замерзнет, это точно. Не бойся.
Кусеныш обладал удивительным, врожденным даром произносить утешения и пожелания не вовремя. Услышав его заверения, Абашикка залился горькими слезами.
– У других детей! Лик живет у других, хороших детей! – приговаривал он сквозь слезы. Горе его было безмерным. Все озадаченно молчали.
Через несколько дней Абаашикке стало лучше. В школу он еще не ходил, но уже вовсю разгуливал по Балагану и завтракал со всеми. В то утро речь зашла, как часто случалось в последние дни, о таинственных голосах.
– Я уверен, это коала, – прошептал Левушка, – Она умеет говорить. Может, умеет подражать голосам.
– Ну да, все-таки она не наша. Иностранка. – согласился Кусеныш, дожевывая бутерброд. – Кто знает, чего от нее ожидать.
– Нельзя думать, что всегда во всем виноваты иностранцы, – возразил Абаашикка.
– А я думаю, что это она, но не потому, что она иностранка, – гнул свою линию Левушка все тем же тихим голосом. – Она слишком много спит.
– И пьет слишком много кока-коалы. Иногда. – подытожил Кусеныш.
Ребята решили следить за ней.
Эдьиэйка налила всем по стакану сладкого молока, положила на стол печенье и наконец уселась вместе со всеми.
