Когда Дух с Кресяней снова взялись за свои мешки, на столе появилась здоровенная, с четверть наверное, хрустальная бутыль. Пробку запечатывало хитрое массивное клеймо. Внутри дрожали явственно различимые радуги.
– Это вам, – упорно обращаясь к одному только Славке, не без гордости сказал Дух-с-Бугра. – Радужка что надо, плохой Барыга не держит… И Киске дать не забудьте, как проснётся. На нас не смотрите, нам оно не надо… Ну, что застыли-то? Давайте открывайте.
Страшное с виду лицо зримо лучилось радостью. Дескать, боги свидетели, хорошее дело сотворил, ещё один грех снял с души…
– Благодарствуем, – отозвался за всех Стригун и взялся за пробку. – А наливать сколько?
Чего только не держал он в руках! Случалось, пил сшибающее с ног молочное вино, пробовал туманящую разум мандрагоровую настойку и заморский, сладкий как мёд, пьянящий сироп… а вот молодильной водицы не доводилось. Сколько раз видел радугу, но чтобы её пить…
– Это по обстоятельствам. Но чем больше, тем лучше, не отравишься, – пожал костлявыми плечами Дух. – Иные твари, например, – он взглядом указал куда-то вниз, – говорят, даже купаются в радужке. А что им не купаться, если у них её хоть залейся, это другим они втридорога продают…
Разноцветной влаги досталось всем, не исключая и Снежки, строго поровну. На вкус – ничего необычного, вода и вода. Даром что из хрустальной бутыли.
– Бутыль не выкидывайте, она цену имеет, – посоветовал Кресяня и принялся вытаскивать из мешка длинные плащи с капюшонами. – В городе всем нам ходить лучше вот в этом… А то увидит смотритель, – он указал на Лося, по-прежнему облачённого в сверкающую парчу, – прицепится, потребует бирку. И всё… кабы не в забой. Всё ясно, любезные?
Сейчас он очень напоминал опытного десятника среди новобранцев. Занятого объяснением написанного кровью устава.
– Неясно только одно, – хмуро проговорил Славко, посмотрел поочередно в глаза Духу, Кресяне, Кудяне. – Почему вы нам помогаете? Мы ведь вам не родня, взять с нас нечего… Так почему?
И правда, почему? Времена справедливых волшебников и добрых сказок со счастливым концом вроде бы давно миновали…
– Сейчас поймёшь. – Дух переглянулся с Кресяней и Кудяней, и Славке показалось, будто в его глазах блеснула влага. – Глубоко-глубоко, на третьем ярусе этого гадюшника, есть одно местечко… Называют его кто разделочной, кто живодёрней… Так вот, именно там, – Дух вдруг резко побледнел, судорожно сглотнул, – снаги и творят искусственные создания на потребу свою. Как творят? Да уж не с благословения богов. Берут человеческого младенца и с помощью чёрной волшбы превращают… вот в нас! – Дух гулко ударил себя в грудь, кивнул на Кресяню и Кудяню. – В уродов, приставленных стеречь какую-нибудь паршивую пещеру в скале. Сидеть, как дворовые шавки, на короткой цепи, только волшебной… Ещё, хвала богам, – он торжествующе вздохнул, – иным, если силы хватает, удаётся ту цепь разорвать, вылезти из ошейника на свободу… Да, мы свободны, – он вдруг перешёл на шёпот и с силой дёрнул нелепую бородёнку, – но посмотри на нас, урождённый брат, мы же чудовища без роду и племени, без прошлого. Мы лишены будущего, нам никогда не родить детей. Мы и впрямь нежить. – Дух-с-Бугра скрипнул зубами. – Но мы всё равно когда-то были людьми… Вот почему мы вам помогаем. Вот почему ненавидим снагов. И ещё есть причина. – Он мгновение помолчал, странно глядя на Славку. – Но о ней потом, в другой раз…
