Грухов оказалось не взять ни мечом, ни копьём, ни пращой, разве что полить жидким огнём или всадить бронебойную стрелу точно в глаз, да поди в них ещё попади. По первости Властилена их, конечно, и молниями жгла, и крылья вихрями ломала, и блюдца-глаза выбивала свистящим градом… Только была она уже в тягости, тут плодом чрева своего заниматься нужно, а не с летающими чудищами сражаться.
А Красный князь шёл не останавливаясь, алкал победить, возвратить и покарать. Как видно, опять же на деньги эрбидейских жрецов достал у заморских магов десятки возов Катай-камня. Если построить из него особой формы башню и поставить её над каналом, по которому движутся соки земли, то пойдёт та башня самоходом и всё будет рушить до основания на своём пути. Ну, подручные-то Красного князя и построили ту погибель, и поставили, и наладили, и пустили. А потом ещё одну и ещё…
Дважды напускала Властилена на эти башни чёрную воронку-смерч, так что не оставалось от них и следа. А когда взялась за оставшуюся третью, вдруг почувствовала магическую силу. Чужую, враждебную – и была эта сила, по крайней мере, не слабее её собственной. Что-то помогало Красному князю. И не эрбидейские жрецы, а кое-кто посильней. Только выяснять, кто именно, Властилена не стала – сама пребывала уже на сносях. Так что третья башня смерти осталась целой и сейчас, круша всё на пути, приближалась к стене кремля.
– Эх, Крементий, Крементий, – покачал головой князь, глубоко заглянул воеводе в глаза, – я, по-твоему, заяц, чтобы кругами от врагов бегать? Да к тому же вашими спинами прикрываясь?.. Нет, боярин! – проговорил он почти весело. – Что отмерено судьбой, то полной чашей и выпьем. Властилену пусть сопровождает Ивдей и с ним пятеро неженатых воев. Не хочу, боярин, чтобы из-за войны прервался чей-нибудь род… Ну всё, кипятите смолу, мешайте дерьмо – чтоб надолго запомнили. А я, – он снова посмотрел на воеводу, – пойду с Властиленой проститься. Ты же вели Ивдею поторопиться…
И он рукой в латной рукавице показал между зубцами вниз, где дымились пожарища, чернела, запекаясь, кровь, ликовали в исступлении беспощадные враги. Они, словно саранча, тучей покрывали многострадальную землю.
– Иди, княже, присмотрю, – кивнул воевода, и князь направился ко входу в тайный лаз, проложенный в толще стены.
Узкая, с щербатыми ступенями лестница вывела его на мощёный двор, и скоро он был уже в нижнем ярусе мощной четырёхугольной башни, называемой Водяной из-за колодца, якобы устроенного в её основании. Однако это был совсем не колодец. Здесь брал начало подземный ход, ведущий к реке, – им-то и предстояло воспользоваться Властилене. Сейчас же, видимо ни о чём не подозревая, она с улыбкой шептала что-то ласковое беловолосому мальчонке четырёх месяцев от роду. Тот тоже улыбался, еле слышно сопя. Видно, снилось ему у матери на руках что-то доброе и хорошее…
