– Я ничего не помню, Сюзанна, – простонал Антуан, падая на стул. – Я вчера ужасно себя вел, да?
Девушка пожала плечами.
– Со старым хозяином бывало и похуже, – заметила она хладнокровно.
– Да ну?
– И шторм вы проспали.
– А что, был шторм?
– Да, был ночью, правда, не очень сильный, потому что под утро он стих. Ничего особенного, в общем.
– Ясно, а где тетя?
– Ушла на мессу.
– Вот как? А ты почему осталась?
– Она велела мне присматривать за вами.
Антуан сделал неопределенный жест.
– Принеси мне воды. Я побреюсь.
– Вам лучше не бриться в таком состоянии, – мягко, но настойчиво промолвила девушка. – Вы только себя порежете.
– Может, мне еще цирюльника сюда пригласить? – фыркнул инспектор.
– Зачем? Я сама могу вас побрить.
Будь Антуан в нормальном состоянии, он бы нашел тысячу вариантов для того, чтобы отшутиться; но он чувствовал себя как манная каша, тонким слоем размазанная по тарелке, и Сюзанна, конечно же, не могла упустить такую возможность. Не успел инспектор опомниться, как его побрили, принесли ему чистую одежду (свою он вчера умудрился заляпать вином) и вообще привели в человеческий вид. Неизвестно, чем бы в то утро закончилось дело между Антуаном и Сюзанной, которая чаще обычного задевала его своими юбками и посылала ему настойчивые недвусмысленные взгляды, если бы с мессы не вернулась взволнованная Мариэтта.
– Что случилось, тетя? – спросил Антуан, всмотревшись в ее лицо. Он хотел вставить что-нибудь забавное по поводу кюре Жозефа и его неприязни к тыквам, но то, что он услышал, отбило у него всякую охоту шутить.
– На скалах нашли утопленника, – сказала Мариэтта. – Говорят, не наш.
«На скалах» означало в самом гиблом месте напротив острова Дьявола, где прибой был особенно силен. Из воды там поднимались несколько острых скал, которые означали гибель для любой лодки, оказавшейся поблизости.
Но «не наш» подразумевало, что жертвой на этот раз стал не деревенский житель, и Антуан похолодел. «О черт, черт, черт!.. Неужели он все-таки убил ее?»
– Ты куда? – вырвалось у тетки, когда она увидела, что он бросился к выходу.
– К скалам.
– Антуан! Ты хотя бы завтракал?
Не отвечая, он сбежал вниз по ступеням, натянул куртку и, даже не застегнув ее, пулей вылетел из дома. Куры, возмущенно закудахтав, брызнули врассыпную у него из-под ног. Отчаянно ругаясь и размахивая руками, как мельница, Антуан выскочил на тропинку, которая вела к скалам.
«Зря я вчера послушал Мариэтту, надо было сразу же брать этого мерзавца Фализа за жабры… Там наверняка что-то, связанное с наследством… Настолько большие деньги, что и дорогое платье, и расходы на мебель ничего для него не значат… Кофейник… Я кофейник… Бедная, бедная женщина! Черт побери, да какой любящий муж повезет жену туда, где до того другой супруг убил свою благоверную…»
