Тонкая ветка согнулась под тяжестью вцепившейся в нее Остролистой. Свесив голову, она всмотрелась вниз сквозь зеленую хвою и увидела, что лис кружит под стволом.
«Он меня не помнит! - чуть не плача, твердила про себя Остролистая. - В туннелях было темно, он был так напуган… Он не со зла, он просто не помнит. Я для него просто дичь, ничего больше».
Она еще крепче вцепилась в ветку, закрыла глаза и стала ждать, когда сердце перестанет рваться из груди наружу.
Когда Остролистая снова открыла глаза, в лесу уже стемнело. Видимо, страх и усталость настолько истощили ее силы, что она уснула на неудобной качающейся ветке.
В лесу стояла тишина, сколько Остролистая не втягивала в себя воздух, она не чуяла ничего, кроме запаха снега и смолистого аромата сосны. Лис давным-давно убежал. Высоко над верхушками деревьев в черном небе плыла круглая серебряная луна, окруженная россыпью серебряных звезд. Лес купался в холодном белом сиянии, с высоты Остролистой было видно все огромное пространство земли до самого гребня холма. Там, на другой стороне, четыре лесных племени сейчас собираются на Совет. Будут ли они говорить о ней? Вспомнят ли? Грустит ли о ней хоть кто-нибудь?
Остролистой вдруг стало так себя жалко, что она едва не разжала когти. Только когда ветка угрожающе нырнула вниз, кошка в панике обхватила ее лапами и начала спускаться.
Спрыгнув в снег, она даже не почувствовала холода. Не обращая внимания на голодную резь в животе, Остролистая помчалась через лес, лишь один раз ненадолго остановившись возле кустика тысячелистника, чтобы отщипнуть несколько листочков. Но боль не унималась, и Остролистая поняла, что ее терзает нечто большее, чем голод. Это были ее безжалостные спутники: одиночество, сожаление и тоска. На всей земле у нее осталось только одно место, куда она могла пойти. Распушив черную шерсть, Остролистая побежала вверх по склону.
Когда она добралась до места, в лесу уже начало светать. В неподвижном воздухе пробовали голоса первые птицы, в серой мгле тихо таяли тени озаренных луной деревьев.
Пошатываясь, Остролистая преодолела последние несколько шагов и остановилась, переводя дух. Перед ней зияла черная пасть туннеля - теплая, темная, гостеприимная.
- Листопад! - завопила она, врываясь внутрь. - Листопад, ты здесь?
После возвращения Остролистая проспала целых два дня. Листопад приносил ей рыбу, которую она проглатывала, не открывая глаз, и незнакомые пахучие травы от кашля, который терзал ее после дней, проведенных на ветру и холоде. Ее подстилка осталась на том же месте, где и была, только стала гораздо мягче и толще, чем раньше.
