— Почему — стеклом? — слабым голосом спрашивает она.
— Потому что ножи к тому времени родители уже прячут.
— Чем она больна? — решается спросить женщина. — Это сумасшествие?
Конечно, это сумасшествие, но я несу псевдонаучную чепуху, и родительница немного успокаивается.
— Но разве нельзя было без избиений? — делает она последнюю попытку открутиться от платы. — Существует столько лекарственных средств! Ваш сомнительный профессионализм…
У меня кончается терпение.
— Придете через месяц по рецидиву, назначу химию! — резко отвечаю ей. — Но эмоциональная встряска совместно с болевыми ощущениями — самое надежное и безопасное средство включения нужного комплекса казуаторов! Не жалко дочь — пусть травится! Пять приемов — и добро пожаловать на пересадку печени! С вас три минимала, в любой форме!
— Постойте, в соглашении было указано два! — тут же включается в торг она. — У меня в инфо осталась копия!
— Потому что выполнял дополнительную работу! — обрезаю я. — Обычно родители сами бьют детей по моей просьбе! Кстати, те, кто рекомендовал вам мою консультацию, именно так и сделали без лишних вопросов.
Женщина поджимает губы и расплачивается.
— На ближайший месяц уберите дочь из своего окружения, — добиваю я напоследок. — Это единственный шанс избежать рецидива и действительно ее вылечить.
Они уходят, я включаю защелку и долго сижу, обхватив голову руками. Потом заношу в инфо новую информацию. Нервы нервами, но нужно зафиксировать все, что сможет помочь другим. У девочки была мутация п-типа. Мои коллеги принимают ее за психическое расстройство, но на самом деле это, конечно, мутация. Что вообще включает страшный механизм изменчивости генов? Я не знаю. Открытых исследований на эту тему нет. Мировая наука как будто вообще не догадывается, что четверть проживающих на Земле — мутанты разных форм. И из-за чего-то они ими становятся. Я называю этот фактор казуаторами. Во множественном числе, потому что подозреваю — действует не одна причина. Так вот, носитель, источник казуаторов для девочки-«зомби» в данном случае — ее мать. Тоже — мутант.
Я бы сразу разглядел ее, будь она чуточку моложе, или хотя бы ухоженней. «Чарми», вот кем была недавно ее мамаша. Девушка-очаровашка, одной улыбкой покоряющая людей. Не знающая ни от кого отказа в исполнении своих желаний. То есть я бы, конечно, даже не заметил ее потуг, а вот дочери пришлось тяжко. Сутками находиться под ударами маминого очарования. Из года в год, без перерыва. Выполнять по ее просьбе глубоко противные ее природе действия. И организм наконец взбунтовался… Что она требовала от дочери? Да фиг угадаешь заскоки сильной «чарми.» Может, добивалась гениальной игры на скрипке от лишенной слуха девочки. Может, отличной учебы от пораженной синдромом рассеянности. Но скорее всего, просто пыталась создать из дочки свою копию. Но дочка ведь — не «чарми». И вот ее организм стал бесчувственным, таким, что и «чарми» не пробить. Девочке стало все равно. А память о ярких чувствах вылилась в крайне извращенную форму садо-вуайеризма. Наблюдения за страданиями матери заменили ей чувства — и вылились в месть за изломанное детство…
