ЕСТЬ ТАКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ!
Борис саркастически посмотрел на Игоря, так и светившегося самодовольством.
— Значит, ты считаешь, что следствие закончено и можно ставить точку?
— Конечно! Какая, в конце концов, разница, кто — Гусев или Симонов — явился предателем! — Он обвел взглядом присутствующих, ища поддержки.
— По-моему, Игорь прав! — не выдержала Лариса. — Я тоже не вижу смысла в дальнейшем поиске...
— Как же вы не понимаете! — загорелся Борис. — Очень важно знать, явилось то предательство следствием случайной трусости или было результатом разлагающей деятельности охранки.
— Но у нас больше нет никаких свидетельств, — возразил Андрей, сохранявший до того нейтралитет.
— Неправда! — снова заспорил Борис. — У нас могут оказаться десятки новых свидетелей, если хорошенько поискать...
— Где? — удивился Андрей.
— В книгах, рассказывающих о том времени,
— А Борис прав! — поддержал его Максим Иванович. — Вспомните — у нас ведь есть еще одна ниточка...
— Какая? — недоверчиво спросил Андрей. — Мы вроде все возможности использовали.
— Показания полицейского, что якобы продала организацию некая Зинаида.
— Но мы уже знаем из воспоминаний, — горячо заспорила Лариса, — что в этой подпольной организации женщин, кроме Новинской, не было. А Саша никак не могла стать предательницей.
Максим Иванович скептически покачал головой:
— Лариса, извини, но ты рассуждаешь по-дилетантски.
— Как это?
— А так. Женская кличка вовсе не означает, что провокатор — женщина. Охранники в целях конспирации давали своим агентам самые неожиданные прозвища. Вот что, например, вы знаете о Блондинке?
— Блондинка? Какая еще Блондинка? — наперебой заговорили все.
— Вот видите, — торжествующе заметил Максим Иванович. — Первый раз слышите! А ведь Блондинка была, точнее, был одним из самых матерых и высокооплачиваемых агентов охранки. Только после свержения царизма, когда часть секретных архивов, которые не успели сжечь жандармы, попала в руки революционеров, выяснилось, что под кличкой Блондинка скрывался довольно известный журналист, сотрудник «Русского слова» Иван Яковлевич Дриллих. Он состоял секретным сотрудником московского охранного отделения с октября девятьсот десятого года, за что получал по сто пятьдесят рублей ежемесячно.
