Джуна очень хотела приобрести официальное признание. Такие определения, как лекарь, врачеватель, экстрасенс, медиум, целительница, ей не подходили. Она любила говорить, что она ученый.
– Вот смотри, Света. Любой электроприбор излучает. И пульт управления излучает. Излучает столько, сколько надо. Если вдруг чувствуешь, что где-то некомфортно в теле, когда смотришь телевизор, помещай пульт на больное место. Ты себе будешь лежать. А он тебя будет лечить.
Я иногда шутила с нею по поводу вербной веточки ее бабушки, типа, вот у бабушки твоей была волшебная палочка, а ты без палочки.
– Я не умею обращаться с веточкой вербы, – у Джуны иногда напрочь пропадало чувство юмора. – Руки разверни. Я тебе покажу.
Я этого и ждала. Развернула руки. Джуна стала водить над моими ладонями своими.
– Что чувствуешь? Тепло? Покалывание? Движение вихря? Ветерок? Холод? Взаимодействие?
Мне было стыдно. Я ничего не чувствовала. Я втянула голову в плечи:
– Джуна, я… в этом не разбираюсь. Совсем.
Она привела меня в комнату к приборам и усадила за один из них. Сидеть было тепло.
– Ну как? – спросила Джуна.
– Что как? – подняла я на нее голову минут через сорок.
– Теперь что-нибудь ощущаешь?
Мне снова стало стыдно, потому что, кроме скуки, я не ощутила ничего.
– Что ты на меня так смотришь? – возмутилась Джуна, когда я покорно брела за нею в столовую. – Мне интересно просто, как мой прибор действует на здоровых людей. Значит, ничего не чувствуешь? Это интересно!
Рядом вертелся Вики. Я нагнулась к собачке, которая тут же в предвкушаемом блаженстве закрутила задом.
– Почему тебя любит моя собака? – остановилась Джуна и грозно и страшно сдвинула брови. – Я ничего не понимаю.
– Джуна, собаки – они как люди: даже когда лают, надо говорить с ними ласковым голосом и гладить, где у них чешется и болит. Жирный твой «пэс» любит, чтобы я тискала его жирную задницу. – Я демонстративно подняла Вики за шерсть, тот от счастья заскулил, – видишь, ни один из твоих гостей не осмелился бы на такой смелый контакт. Поэтому, когда я прихожу, он летит встречать сломя голову.
– Нет, – возразила Джуна, – он чувствует излучение твоих рук.
– Да? А ты чувствуешь? Оно какое?
– Синее, – ответила Джуна загадкой, отвернулась и пошла.
– Это хорошо или плохо? – догоняла я, умирая от любопытства.
– Слушай! Отстань! Мне надоело говорить о тебе.
– Ты просто не знаешь? Да?
– Где у меня на лбу написано, что я должна все знать? – взвинтилась Джуна. – Я тебе кто?
