Делегаты смущены твердым тоном Бурильо, они направляются к двери. Но, пошептавшись, возвращаются назад, опять с нахальным видом:
– Кому вы подчиняетесь, подполковник?
– Здесь я не подчиняюсь никому, а вообще – военному министру.
– Ну вот и отлично! Дайте, мы позвоним в Мадрид…
– Я вам не дам телефона. Еще одно слово – и вы будете расстреляны за организацию коллективного дезертирства.
Они сразу уходят, очень испугавшись, хотя Бурильо не может их сейчас арестовать. Единственная дисциплинированная часть осталась на толедской дороге, она дожидается продвижения мятежников, чтобы сдержать их.
Мы едем туда; по дороге с вокзала слышна перестрелка. Завернули туда – ожесточенное сражение – перебежками по рельсам, с киданием гранат, с ранеными и убитыми, дым коромыслом. Это анархистский батальон решил штурмом захватить мадридский состав.
Другие охотники эвакуироваться проявили бдительность и отразили атаку. Если бы так дрались под Толедо!
По дороге на запад – двенадцать километров – ни души, зной, пшеница, сады, крестьяне. Неужели весь этот путь пробежали обезумевшие колонны? Вот наконец виден высокий, до небес, столб дыма и пламени. Это горит Толедо. Фашисты пока не движутся из города, мы всего в трех километрах от них. Небольшая колонна народной милиции пробует укрепиться здесь, на холмах Альгодора. Мобилизовали крестьян с хуторов, и те охотно помогают пробивать бойницы в толстых стенах пустых конюшен, прорывать кое-какие канавки, устраивать насыпи и укрытия.
Маленький смуглый парень с красной звездой на черной фуражке подходит ко мне. От шофера он узнал, что я русский. Он смотрит на меня в упор, и его волнение передается мне.
– Скажите, вам в России во время гражданской войны приходилось отступать?
– Приходилось, конечно. Или вы думаете, что гражданская война была сплошным парадным, победоносным маршем Красной Армии? Бывали у нас и отступления, бывали поражения, бывали тяжелые месяцы, бывали тяжелые полугодия и очень трудный целый год. Белая гвардия иногда забирала у нас города, иногда осаждала их, и осада бывала неудачной.
– Я знаю. В Толедо мы изучали историю осады Сталинграда.
– Не Сталинграда, а Царицына. Сталинград никогда не осаждался белыми…
– Сталинград – это ваше Толедо?
– Трудно сравнивать. Во всяком случае, Царицын было несравненно труднее защищать…
Ему чудится в этом упрек. Он долго и хмуро молчит.
– У нас здесь очень сложные взаимоотношения. Вот смотрите, что пишет «Кларидад».
