- Принцу понравится грязь. Надеюсь, Эллен того стоит. Уверена, она наденет что-то подходящее, - безвкусное и грубое, без сомнений.
- Конечно, он думает, что Эллен того стоит, - ответил отец. – Он думает, что у нее есть магия, что она одна управляет природой. Когда магия рожденной с мастерством жива, она распространяется по всему королевству, остальные могут владеть этой силой.
Я сжала голову. Отец говорил об этом и раньше. Дыхание сдавило от осознания ответственности на моих плечах. Я должна была открыть свои силы и вернуть магию, но я не знала, какую жизнь хочу. Слишком много давления. Я поняла, что одергиваю платье. Одно дело опасность, но совсем другое – ответственность.
Отец заметил, что я притихла, и добавил приглушенно:
- Этот мельник, наверное, раздулся, как павлин. Невыносимый.
Я рассмеялась и похлопала его по руке, тяжесть пропала.
- Не переживай, отец. Небеса знают, что я никогда не слышала, чтобы ты обзывал кого-нибудь.
- Что ж, этот день заставляет меня хотеть…
- Отец…
- Но это правда, Мей, хочешь ты этого или нет. Многие девушки готовы убить, лишь бы стать королевой на денек. Да и в прошлом кого-то уже убивали…
- Мы говорили об этом. Я этого не хочу. Он будет уродлив, толст, неприятен… груб… Да кто знает? Я не собираюсь ходить в платье до конца жизни. Мое место здесь, с тобой, - я сжала его руку. Слова звучали неискренне даже для меня. Я говорила то, что он хотел услышать. Несказанным я оставила то, что могло разбить его сердце. Я не хотела жить в Хальц-Вальдене, но мысль бросить отца здесь… Я не могла… Или могла?
- Хорошо, Мей. Но ты еще не упустила шанс. Принц не женат. Он может тебе понравиться.
- Пока принц не узнает, как собирать ветки дуба и резать ясень, он мне неинтересен. Не люблю напыщенных парней.
Мы прошли забор и попали на рынок. Продавщица молока справилась со своим украшением, и теперь казалось, что идешь посреди неба разноцветных цветов. Я вдыхала их аромат. Запах был таким сладким, что во мне забурлила магия, я захотела призвать бабочек.
- Боже, посмотри на деревню, - сказал отец. Я помогла ему войти на площадь рынка. Его трость отстукивала наши шаги. Он кивал и улыбался многим прохожим. – Смотри-ка, кожевники отмылись. Даже кузнец. А пекари сделали огромный каравай по случаю. Еда повсюду.
Мужчины и женщины топились у магазинчиков с соломенными крышами, многие у входа в таверну держали кружки и дымящиеся трубки. Все были в лучшей одежде, в расшитых туниках, с чистыми волосами. Девушки заплели свои волосы и уложили косы на макушках.
