В «КРИСе-2» Олежка вел рубрику «Антисуржик от Франека», где рассуждал на разнообразные темы, пользуясь украинизованным и облагороженным вариантом «маршруточного сленга». Идею этой рубрики подал Соломон Айвазовски, он же лично заверял каждую публикацию Олежки. Целью статей было не столько отражение того, как на самом деле говорят подростки на тигиринских улицах, сколько создание языка, на котором они должны были бы говорить, по мнению Олежки и пана Айвазовски. Например, когда речь шла об алкоголе, вместо заимствований из русского «бухло», «водяра», «винчик» или «закусон» (вариант «хавчик») предлагалось говорить «выпивон» (не так вульгарно), «сивуха» (по Котляревскому), «vino» (хотя бы на письме, а все ближе к Европе) и «йидження» (диалектизм). Вместо распространенного «по кайфу» пан Айвазовски настаивал на конструкции «за кайфом», потому что так звучит более по-украински. Чтобы избежать русизмов, Соломон требовал от Олежки употребления латинизированной лексики, в результате «Антисуржик от Франека» кишел всевозможными «инстракшн», «лавстори», «хедофис», «линкануть», «крекнуть» и «вестибулярнее». Со временем пан Айвазовски стал доверять Олежке и отправлял его материалы в печать без перечитывания. Некоторые из этих нередактированных статей Франека оставляли впечатление, что автор не до конца понимает значение тех или иных экзотических слов. Например, «филистерский» в контексте можно было воспринять как «аристократический», «столетник» почему-то становился «кактусом», а «литография» оказывалась «рисунком на линолеуме». Хотя, возможно, это был «намеренный прикол», и Франек рассчитывал на эрудицию читателя, который увидит в такой смене семантики тонкую игру.
Лексическое новаторство Олежки и пана Айвазовски охватило и область мата. Вместо выражения «бля буду» Франек предлагал говорить «ой лишенько!» (как вариант — «ой лишенько ж мое!», ударение в последнем слове на «о»), паразитическое «сука» заменять на «курва», а неблагозвучное «иди на х…» потеснить гораздо более родным «звiйся геть!». Не знаю, прижились ли его предложения среди читателей «КРИСа-2», но в редакции антисуржиком Франека активно пользовались.
Прошло больше года с того времени, как Олежка начал работать в «КРИСе-2», когда в редакции произошел первый случай воровства. У Снежаны Терпужко украли кошелек с последними десятью гривнами, оставшимися от зарплаты. Проведенное внутреннее расследование не принесло результатов. Снежана подозревала Олежку, но пан Айвазовски категорически отказался разделить эти подозрения. Снежане компенсировали потери и уволили охранника, который в тот день дежурил на входе в редакцию.
