Однако в глазах ответственного секретаря он увидел только нервное удивление. Столь любезная сердцу Теобальда сравнительная филология, увы, не сработала.
— Простите, я не слишком хорошо владею украинским, не могли бы Вы повторить Ваше последнее высказывание еще раз? — Теобальд пытался выиграть время, но пан Штуркало уже принял решение.
— Зайдите, пожалуйста, к пану Маргаритко, он знает кучу языков и Вам поможет. Хайль Гитлер! — Это адресовалось уже не Теобальду, а верстальщику Олежке Травянистому, который опоздал на работу на два с половиной часа, чем довел пана Штуркало до предынфарктного состояния. Пан Штуркало приветствовал таким образом людей, с которыми должен был серьезно поговорить на не слишком приятные темы. Но Теобальд этого не знал и поэтому испуганно отпрянул и быстро покинул редакцию.
«Возможно, это был намек на мой акцент, — лихорадочно размышлял Теобальд по дороге домой, — или он просто не любит немцев? Но откуда ему известно, что я немец, я же ему этого не говорил».
На самом деле пан Штуркало действительно не любит немцев после того, как его однажды арестовали на немецкой границе, потому что таможенный компьютер из-за ошибки в наборе обнаружил его фамилию в «черном списке» наркокурьеров. Через два дня инцидент был исчерпан, но на двухдневный музыкальный фестиваль в Амстердаме, куда он был приглашен как журналист, пан Штуркало так и не попал.
Но этого Теобальд знать не мог, поэтому склонился к мысли, что просто не понял шутки. А «стаканами» и «подвалами» пан Штуркало, наверное, намекал на распространенный на Украине обычай давать взятки алкогольными напитками, — решил Теобальд и успокоился. Подобный эпизод ему уже недавно приходилось наблюдать, когда один мужчина приветствовал другого фразой «Третьим будешь?», значение которой Теобальд не нашел ни в одном словаре. Правда, это было не единственное слово или оборот, значение которых Теобальду не удалось отыскать в словарях, и обычно это были слова и выражения, которые чаще всего звучали на улицах. Знакомые объяснили, что украинские пьяницы, как правило, собираются по трое, покупают бутылку водки и распивают ее где-нибудь во дворе, в подъезде — или в подвале, если на улице холодно. А здороваться так последнее время стало модно и в кругах не алкоголических. Очевидно, намек на подвал и стакан означал, что за свою первую публикацию Теобальд должен «проставиться», как это называлось на местном сленге, то есть принести бутылку водки указанному пану Маргаритко, и тогда все будет хорошо.
