Подражание Классику
(формально укороченный сонет)
задвинут плотно в лоно страсти страх
бомжиха Люся и пьянчуга Славка
слились в экстазе в парке, прям на лавке
что есть любовь, а не обычный трах
но утро принесло им огорченье
и разошлись, в сердцах туман и серость —
была ж бутылка, полная как будто,
что в схватке сладостной куда-то делась
цвести бы их любови и доселе
когда бы знали что бутылку сп…здил Костя
Пан Незабудко сделал долгий глоток из бутылки и подумал, что было бы неплохо или совсем отказаться от знаков препинания, или расставить их по правилам. Эта мысль посещала его после написания каждого стихотворения, но всякий раз было жалко тратить на это время, и Юлиан Осипович решал, что в поэзии грамматика (или пунктуация? морока с этими филологическими тонкостями) может быть произвольной. Так он решил и теперь, после чего поменял порядок слов в первой строке второй строфы, изменил последнее слово и вслух продекламировал окончательный вариант:
Подражание Классику
(формально укороченный сонет)
задвинут плотно в лоно страсти страх
(пауза)
бомжиха Люся и пьянчуга Славка
(долгая пауза, глоток из бутылки)
слились в экстазе в парке, прям на лавке
что есть любовь, а не обычный трах
(усмешка гордая, но скромная)
но принесло им огорченье утро
(довольное покашливание)
и разошлись, в сердцах туман и серость —
была ж бутылка, полная как будто,
что в схватке сладостной куда-то делась
(отрыжка и триумфальный взгляд в зеркало)
цвести бы их любови и доселе
когда бы знали что бутылку сп…здил
(пауза, предпоследний глоток из бутылки)
…Сеня
«Следовало бы уточнить, — подумал пан Незабудко, — что Сеня был третьим, когда покупали бутылку, поэтому отчасти имел моральное право на такой поступок. А может, интрига была сложнее, и он украл бутылку из ревности, поскольку тоже хотел Люсю (вариант — Славку)?»
Но придумать соответствующую строфу главный редактор единственной, а поэтому и лучшей ежедневной тигиринской газеты «КРИС-2» не успел. Зазвонил мобильный. Юлиан Осипович поднес трубку к уху и коротко поинтересовался:
— На допрос? В милицию? Когда?
Выслушав ответ, бросил:
— О’кей. До встречи.
Допил пиво и начал собираться.
Почему не стоит выписывать ежедневные газеты
Пани Миля, наш почтальон, не любит свою работу. Не тогда, когда рассказывает моей соседке пани Оксане, как муж Оли со второго этажа, Петр, побил свою жену. И это «не в день зарплаты, как обычно», а потому, что «застукал их на горячем (вы же знаете, Оля с Колей из соседнего подъезда это самое, и уже даже один раз ага, ну, вы понимаете, больше трех недель, но ничего, выпила „Постинор“, и помогло)». Об отношениях Оли и Петра пани Миля знает все, по крайней мере все, что может знать о таких вещах не непосредственный свидетель. И все это она знает из абсолютно достоверного источника. От акушерки Лиды с третьего этажа. А откуда об этом знает акушерка, пани Миля тактично умалчивает.
