Конечно, она взяла реванш, полностью отомстила, выйдя замуж за Хэнка. Теперь его очередь.
И тут Синтия — просто находка. Ее преимущество, как представлялось Клэю, в полной ее заурядности.
Женись он на богатой вдове — а таких вокруг полно, — Мэрион сказала бы, что он женится ради денег. А возьми он в жены молодую красивую девушку (если бы такая за него пошла), Мэрион сказала бы, что он болван и это у него возрастное. Но по поводу Синтии, не очень молодой и совсем не богатой, ей сказать будет нечего. Тут уж придется делать вывод, что он женился по любви.
И, конечно, она будет рвать и метать, потому что поймет: скромные, но бесспорные достоинства Синтии куда более ценны, чем ее собственные грандиозные, но такие расплывчатые устремления. И до нее наконец дойдет, что весь его многолетний, тяжелый брак был так мучителен не потому, что Клэй чудовище, а потому, что его, как всякого нормального мужчину, привлекает натура мягкая, женственная, вроде Синтии, а не истеричная, хоть и не лишенная таланта, мужеподобная особа типа Мэрион.
Клэй непроизвольно усмехнулся, представив себе, как взбесится Мэрион, услышав новость. Хэнк после сердечного приступа стал импотентом. Интересно, прошло это у него или нет? Раз Мэрион за последние два месяца ни словом не обмолвилась о том. как бурно они занимаются любовью, — наверно, не прошло. Бедняжка Мэрион, столько бед сразу!
Потягивая шампанское, Клэй оглядывал комнату и пытался представить себе собственную мрачную квартиру из одиннадцати комнат в преображенном виде — сверкающую чистотой и уютом, обставленную добротной старинной мебелью, с дорожками, салфетками, безделушками. На маленьком столике рядом с собой Клэй увидел фотографию Синтии с девочками. На Синтии было темное бархатное платье, эффектно подчеркивающее ее стройную длинную шею. Немыслимая для Велфорда элегантность.
— Ну вот, Клэй, я готова, — крикнула Синтия сверху.
Клэй торопливо отставил фотографию и подошел к лестнице посмотреть, как она спускается.
Она была одета во что-то желтовато-кремовое, только туфли были чисто коричневые. Каблуки легко постукивали по натертым до блеска деревянным ступенькам. Волосы, кое-где с платиновым отливом (она подкрашивала их сама из соображений экономии), падали волнами на плечи. Спустившись, Синтия поцеловала его в щеку. Втянув живот, он крепко прижал ее к себе, как всегда с радостью почувствовав, какая у нее полная, упругая грудь.
— Извини, что я так долго, — сказала Синтия. Ее голос, богатый интонациями, действовал на него успокаивающе.
