Марьина роща | страница 34
Он пронзительно осмотрел Петра и солидно заявил:
— Я дворянин, молодой человек, и звание ко многому обязывает. Ноблесс оближ. Вы по-французски понимаете? Ну-с, тогда дальше. Служить не желаю, подчиняться всякой шушере не привык. Но в солидное коммерческое дело пошел бы. Могу быть управляющим, директором-распорядителем, членом правления. Связи имею неплохие. Считаю, что сейчас самое время затеять что-нибудь вкусненькое, с перчиком, — и с увлечением набросал Петру несколько сумбурный, но заманчивый план постройки загородного ресторана для веселящейся Москвы.
Переговоры велись трудно. Нароков кипел. Петр измором добивался отмены многих эффектных, но дорогих и непонятных ему затей. Так осторожно, с оглядкой, обороняясь от взрывов пышной фантазии директора-распорядителя, он двигал стройку «Приволья».
Наконец, в «Московском листке» появилось объявление, которым москвичи извещались, что в Марьиной роще в собственном доме открывается трактир первого разряда «Приволье» с садом, с подачей крепких напитков, с цыганским хором и отдельными кабинетами. Подписано было: «С уважением наследники А. М. Кулакова. Фирма существует с 1850 года». Объявление было нарочито скромное, и за его текст Петр не только выдержал бой с Нароковым, но и должен был уступить. Следующее объявление было глазастое и наглое:
Затем в той же газете появилась беседа с директором-распорядителем, потом фельетон, затем почти каждодневно стало упоминаться «Приволье», да так, точно оно затмило всякие «Яры», тестовские и егоровские рестораны.
«Московский листок» был газетой для лавочников, читали его и ремесленники и извозчики. Газета изъяснялась простым языком, в ней печатались бесконечные, с продолжением, романы Пазухина, «Разбойник Чуркин», обильная уголовная хроника, сплетни. Лейкин и Мясницкий беззлобно высмеивали самодуров-купцов. В забавных сценках главными героями бывали теща, плут, пьяница, дачный муж, модница. Газета кокетничала своим демократизмом, хотя и была чисто коммерческим, доходным предприятием. Ее издатель Пастухов интересовался только бегами и сигарами и нимало не возражал, если театральный рецензент и прочие поставщики материала протаскивали рекламные сведения под видом хроники и заметок, а порой и шантажировали своих врагов.
«Приволье» пошло. Такой дерзости, как цыганский хор и дорогие проститутки, Марьина роща еще не видала. Бывали в трактирах гармонисты, захаживали бродячие циркачи, принимали гостей бойкие солдатки и тихие мамины дочки, но все это бывало скромно, укрыто, а тут— на тебе— с электричеством, с лихачами на резине у подъезда… Ух ты!..
