Потянулась «чистая публика» к «Уюту» наследников Кулакова. У нее были свои вкусы и требования.
Тогда еще не вполне знал Петр всю механику трактирных удач и промахов. А потом случайно эту сложную игру раскрыл ему тот же хитрый Назар. Тогда только узнал Петр, что, помимо хозяев-трактирщиков, есть и другие соперники, с которыми надо держать ухо востро.
Захаживал к Петру в «Уют» огородник Степанов, на вид добрый и чудаковатый мужик. В десяток лет стал он богачом, — так считали окружающие, — поставлял овощи первейшим в Москве зеленщикам и ресторанам. Впрочем, в чужом кармане легко считать.
Как-то поманил он Петра:
— Слышь-ка, хозяин, сказать тебе хочу. Присядь-ка. Вижу я, Петр Алексеевич, пришло тебе время развертываться. Вот ты к своим посетителям присмотрись. Замечаешь, что ль? Изменились. Другого им надо, чего получше, подороже… Да нет, не здесь новые порядки заводить, а ставить новое заведение с новыми порядками для таких, кто уже в купцы глядит. И название тому заведению — «Приволье». Разумеешь?
— А «Уют» как же? — помолчав, спросил Петр.
— Когда тебе штаны тесны становятся, ты их татарину продаешь, a caм новые покупаешь, попросторнее. Так ведь? Найдется покупатель и на «Уют», все-таки дело старое, известное…
— Спасибо, Иван Сергеевич. Подумать надо, прикинуть.
— А как же? Коли надумаешь, скажи.
— Насчет чего?
— Ну, вообще… Порадуюсь за тебя, посоветую…
И Петр стал думать, узнавать, прикидывать. То вспыхивал крестьянской жадностью, предвидя удачу, то сомневался и падал духом. Увлекся расчетами и не замечал времени. А жизнь шла своим чередом. Тихая вдова Кулакова, поев чего-то, скончалась так же тихо, как жила, и легла на Лазаревском кладбище рядом с мужем.
Когда издалека прибыли ее родичи за наследством, Петр предъявил законную купчую на трактир «Уют», со всем инвентарем проданный ему, крестьянскому сыну Петру Алексееву Шубину, за недорогую цену в знак его верной службы; выдал он родственникам носильные вещи вдовы и выпроводил с честью. Затем вызвал из деревни мать, посадил ее хозяйкой в кулаковский трактир, а сам вплотную занялся новым «Привольем».
Так и этак прикидывал, видел, что надо доставать денег. Как? Под вексель? Рисковать «Уютом»? Или войти в компанию? А то, может, бросить эту затею? Нет, нельзя, нельзя такой момент упускать… Еще больше стал он прислушиваться к рассказам и сплетням трактирных посетителей, мучительно стараясь заполучить ту ниточку, которая приведет к правильному решению. Помог опять-таки Назар, затянувший в пьяном виде акафист великому дельцу и хитрецу Иоанну свет Сергеичу…
