– Вот уж действительно только диву даешься! – проводила она взглядом исчезающий вдали силуэт всадника.
Подобные мысли, по-видимому, посетили и Джона Пендлтона, когда он с террасы своего громадного серого дома на Пендлтонском холме наблюдал стремительное приближение того самого всадника на том же коне. И в глазах его читалось чувство, похожее на то, которым светились только что глаза Нэнси Дурджин. А когда всадник на своем коне промчался мимо террасы в конюшню, с уст Пендлтона-старшего слетело восторженное: «Какие же оба красавцы!»
Через несколько минут юноша вышел из-за угла дома и неторопливо поднялся по лестнице на террасу.
– Так что, мой мальчик, это правда? Они возвращаются? – нетерпеливо спросил его Джон Пендлтон.
– Да.
– Когда же?
– Завтра.
Молодой человек устроился в кресле. Лаконичность его ответов заставила Джона Пендлтона нахмуриться. Он взглянул на юношу и после короткого колебания сухо спросил:
– Сынок, в чем дело?
– В чем дело? Ни в чем, сэр.
– То-то я и гляжу, что ни в чем! Час назад ты уехал, пылая таким нетерпением, что, пожалуй, никакая сила тебя не удержала бы. А теперь упал в кресло в таком подавленном состоянии, что тебя, наверное, ни одна сила не поднимет. Если бы я не знал всех обстоятельств, то подумал бы, что ты не рад возвращению наших друзей.
Он сделал паузу, ожидая ответа. Но не получив его, продолжил.
– Так скажи, Джим, разве ты не рад, что они возвращаются?
Молодой человек засмеялся и нервно заерзал в кресле.
– Конечно же, я рад.
– Хм… А по твоему виду этого не скажешь.
Молодой человек снова засмеялся и по-детски смущенно зарделся.
– Я просто… задумался о Поллианне.
– О Поллианне! С тех пор, как ты вернулся из Бостона и узнал, что здесь ждут ее возвращения, ты только и говоришь, что о Поллианне и, кажется, ни о ком и ни о чем другом не думаешь.
Юноша подался вперед и с жаром воскликнул:
– Вот именно! Как вы не понимаете? Вы же сами сказали, что еще недавно никакая сила не смогла бы меня остановить, так я хотел увидеть Поллианну. А сейчас, когда я узнал, что она действительно возвращается, никакая сила не заставит меня даже взглянуть на нее.
– Джим, ты ли это говоришь?
На лице Джона Пендлтона отразилось недоверчивое удивление. Молодой человек снова откинулся на спинку кресла и смущенно улыбнулся.
– Я знаю, что высказался путано. Боюсь, однако, что не сумею объяснить лучше. Но, так или иначе, я думаю… Да, мне никогда не хотелось, чтобы Поллианна стала взрослой. Она была такой очаровательной! Мне всегда было приятно вспоминать ее такой, какой я видел ее в последний раз. Сосредоточенное выражение на веснушчатом личике, ее русые волосы и это ее печальное: «Да, я довольна, что еду, но, думаю, что буду рада немножечко больше, когда вернусь!» С того времени я ее не видел. Ведь когда она приезжала сюда ненадолго, мы как раз были в Египте.
