Я почувствовала, как его палец очертил маленькие круги у меня на ладони, и в голове «дурненько» поплыло. Этот парень станет моей погибелью. — Иди туда, лапай и заниматься делом, — поручила я.
Он ухмыльнулся и отвернулся, что дало мне возможность пробормотать «о, мой бог», не встречаясь с ним взглядом и продолжить работать с миской и яблоками.
— Ладно, делай, что я скажу, понял? — сказала я, пересыпая сахар в миску.
— Понял.
Я начала бросать яблоки и Саймон следовал моим инструкциям, как по бумаге.
Когда я попросила больше сахара, он подсыпал. Когда я попросила больше корицы, он выполнил. Когда я попросила его, выжать лимон, он выжал его так хорошо, что мне было трудно держать язык за зубами от его горла.
Я металась и пробовала, и когда они были, наконец, в готовы, я поднесла кусочек к его рту.
— Открой, — сказала я, и он наклонился.
Я положила яблоко на его язык, и он прикусил его зубами, прежде чем я успела убрать свои пальцы. Он позволил губам захватить приблизительно два, и я медленно вытягивала их, чувствуя его изящно и сознательно обернутый язык вокруг них.
— Вкусно, — сказал он мягко.
— Ха, — ответила я, оглядывая на секс на двух ногах, находящийся передо мной.
Он жевал.
— Сладкая. Сладкая, Кэролайн.
— Ха, — я успела снова. Мозг знал, что это было плохо, Сердце билось в груди.
— Тебе хорошо? — спросил он, зная, что улыбка в опасной близости, граничащая с ухмылкой.
— Мне хорошо, — ответила я, горя от пальцесношения. Перемирие отстой, гарем отстой. Кто это заботит, если нет «О»? Мне нужно немедленно вступить в контакт с этим мужчиной в самом худшем смысле этого слова.
Моя сексуальная стена была поражена, и когда я приготовилась разорвать одежду с его тела, бросить его на землю и объезжать среди груды яблок и корицы, направляя нас скалкой, мой телефон зазвонил.
Спасибо, господи.
Я посмотрела на голубоглазого дьявола и пустилась через всю комнату, подальше от затуманещаго мозг вуду. Я видела его лицо, когда бежала, и он выглядел немного разочарованно.
— Девочка, что ты делаешь сегодня вечером? — взвизгнула Мими в трубку.
Я отстранила ее подальше от своего уха, пока не началось кровотечение. У Мими было три уровня звука: нормально-громкий, возбужденно-громкий и опьяненно-громкий. Она была взволнована, применяя опьяненно-громкий.
— Я готовлюсь обедать. Где ты?— спросила я, кивнув Саймону, который начал выкладывать яблоки на корж в блюдо.
— Я хочу выпить с Софией. Что ты делаешь? — закричала она.
