Прекрасно. Правило флирта номер сто один. Какого хрена?
— О, уверен, сенсационными они будут. Эти двое выглядят как пожирательницы мужчин, — сказал он, раскачиваясь на пятках, когда начал потихоньку делать растяжку.
— Мы о Ганнибале говорим?
— Не, скорее о «Hall & Oates».
Он засмеялся, подняв на меня взгляд, когда начал растягивать свои мышцы.
Боже, мышцы.
— Да, ну, что ж, они определенно умеют соблазнять, когда им это нужно, — задумчиво сказала я, снова пятясь.
— А что насчет тебя? — спросил он, распрямляясь во весь свой рост.
— А что насчет меня?
— О, могу поспорить, Куколка в розовой ночнушке может соблазнить, кого захочет.
Он усмехнулся, а в его глазах заплясали огоньки.
— Эм... соблазню, — бросила я в ответ, сверкнув глазами, и пошла прочь.
— Мило, — добавил он, когда я посмотрела на него через плечо.
— Ой, ладно тебе, типа ты не заинтригован, — крикнула я, отойдя футов на десять.
— О, еще как заинтригован, — крикнул он.
Я шла задом-наперед и покачала бедрами под его аплодисменты.
— Как жаль, что я плохо срабатываюсь в компании! Я — не девушка для гарема! — заорала я, практически уже дойдя до угла.
— Перемирие все еще в силе? — проорал он.
— Не знаю, а что Саймон говорит?
— О, Саймон говорит: «О, да!», обеими руками за. Оно в силе! — прокричал он, когда я завернула за угол.
Я покружилась, даже сделала небольшой пируэт. Я широко улыбалась, быстро шагая, и думала, что перемирие — отличная штука.
* * *
— Омлет без желтка с помидорами, грибами, шпинатом и луком.
— Панкейки, четыре штуки, пожалуйста, с беконом. И бекон мне нужен очень хрустящий, пожалуйста, но не пережаренный.
— Яичницу глазунью, поджаренный хлеб с маслом и фруктовый салат.
Сделав заказ, мы расселись за чашечкой кофе и утренними сплетнями.
— Хорошо, расскажи-ка мне, что произошло вчера после нашего отъезда, — сказала Мими, положив подбородок на руки, и мило поморгала.
— После вашего отъезда? Ты имеешь в виду, после того, как вы оставили меня на сволочного соседа, который должен был отвезти меня домой? О чем вы только думали? И то, что вы рассказали всем историю про «все-еще-стоял»? Серьезно? Я вас обеих вычеркиваю из своего завещания, — рявкнула я и проглотила кофе, который оказался слишком горячим, так что в момент обжег треть моих вкусовых рецепторов. Я высунула язык, чтобы он охладился.
— Во-первых, историю мы рассказали, потому что она веселая, а веселье — это хорошо, — начала София. Она выловила из своего стакана с водой кусочек льда и передала его мне.
