Мими была другой. Она была такой крошечной и прелестной, что, по началу, мужики притягивались ее врожденным очарованием. Но потом они по-настоящему на нее смотрели и осознавали, какая она милая. Что-то в ней заставляло мужчин хотеть позаботиться о ней и защитить... пока они не оказывались в спальне. Так мне говорили, во всяком случае. Такая уж она ненормальная...
Мне говорили, что я привлекательная, и иногда я в это даже верила. По хорошим дням я знала, что могу это использовать. Я никогда не чувствовала себя такой сексуальной, как София, или идеально собранной, как Мими, но и во мне кое-что было. Я знала, что когда мы втроем выбирались куда-то, то реально могли устроить тот еще вечер, и до недавнего времени этим пользовались.
Каждая из нас западала на определенный тип, что было хорошо. Нам редко нравились одни и те же парни.
София была очень разборчива. Она предпочитала, чтобы ее мужчины были высокими, подтянутыми, привлекательными. Ей нравилось, когда они не слишком высокие, но возвышаются над ней. Она хотела, чтобы ее мужчины были вежливыми, умными и, желательно, блондинами, что было ее настоящей слабостью. Помимо прочего она таяла от южного акцента. Серьезно, если парень назовет ее «сладенькая», она сразу потечет. Я знаю об этом, так сказать, из первых рук, потому что повеселилась с ней одну ночь, когда она была пьяна в стельку, и использовала свой лучший оклахомский акцент. Мне пришлось ее отпихивать весь остаток ночи. Она утверждала, что дело было в колледже и ей хотелось экспериментов.
Мими же, с другой стороны, была разборчивой, но у нее не было определенного образа. Ей нравились габариты. Она предпочитала, чтобы ее мужчины были большими, накачанными, высокими и сильными. Ей нравилось, когда им приходилось поднимать ее для поцелуя или ставить на стул, чтобы не свернуть себе шею. Она отдавала предпочтение немного саркастичным мужчинам, но ненавидела снисходительных. Из-за своего маленького роста она склонялась к выбору того типа мужчин, которые хотели «защищать». Но подружка с детства занималась карате, и ничья защита ей не была нужна. Она была задирой в винтажной юбке.
Меня припереть к стенке было сложнее, но я знала, что это он в тот момент, когда видела. Я была прямолинейной, как Верховный суд и порнография. Я склонялась к «уличным» парням — спасателям, дайвингистам, скалолазам. Мне нравились мужчины с коротко стриженными, но немного взлохмаченными волосами, воспитанные, но с намеком на «плохого мальчика», и зарабатывающие достаточно, чтобы мне не приходилось изображать мамочку. Я провела целое лето с серфером, который был горячее ада, но не мог заплатить за собственное арахисовое масло. Даже круглосуточные оргазмы, которыми Мика меня одаривал, не спасли его, когда я обнаружила, что он использовал мою кредитку для оплаты воска для своей доски. И своих телефонных счетов. И своей поездки на Фиджи, на которую меня даже не пригласил. На хрен тебя, серфер. На хрен.
