— Что же это, Шарло, ты сегодня встречаешь меня так невесело? Неужели Луи нагнал на тебя тоску? Ну, брат, нам с тобой печаль не к лицу. Потешь-ка дядю! — И, видя, что Шарло готов броситься ему навстречу, дядя Жозеф добавил: — Постой, постой! Споем-ка нашу любимую!
И Жозеф затянул куплеты своего друга, поэта Эжена Потье[12], немного переделав их на свой манер:
Когда борьба, то нет разладу, —
Народ к борьбе готов вполне…
Кри-Кри сразу оживился. Недолго думая, он подхватил:
И мы построим баррикаду,
Версальцев всех поставим мы к стене…
Дирижируя большой заскорузлой рукой, дядя Жозеф продолжал:
Сулят версальцы нам разгром,
Вернуть к разбитому корыту…
Кри-Кри звонким голосом закончил ему в тон:
Вставай, встречай врага ядром!
Париж, создай себе защиту!
— Хорошо! Так, Кри-Кри! Узнаю тебя! А то я было подумал, что версальские агенты подменили тебя, как они подменили затворы у большинства монмартрских пушек. — И дядя Жозеф раскатисто рассмеялся.
Кри-Кри обиделся. Почему дядя Жозеф всегда только шутит, считая его еще недостаточно взрослым и неспособным на серьезный разговор? А главная обида Кри-Кри была в том, что дядя Жозеф не разрешал ему принять участие в борьбе с врагами Коммуны. После разговора, который только что вел с ним Луи Декаруз, шутка Жозефа Бантара показалась мальчику даже оскорбительной. Ему захотелось доказать дяде Жозефу, что и он кое-что понимает в происходящих событиях.
— А зачем вы церемонитесь с разными молодчиками, которые шепчутся на всех углах и злорадствуют по поводу неудач коммунаров? — запальчиво сказал Кри-Кри.
Жозеф понял, что происходит с племянником, и ответил уже другим тоном:
— Молчи, Шарло! Хоть ты и говоришь дельно, но сейчас некогда болтать. Нам надо кое-чем позаняться с Луи… Отправляйся-ка в свою каморку и жди, когда тебя позовут. А своей хозяйке скажи, что дядя Жозеф советует ей воспользоваться чудесным майским вечером…
— Она уже ушла, а мне поручила подробно разузнать, почему весь этот переполох.
— Вот и прекрасно. Иди к себе. Там на досуге ты обдумаешь подробный доклад тетушке Дидье.
— Дядя Жозеф, позволь мне остаться. Я буду открывать дверь и впускать приходящих.
— Нельзя, дружок. Мы с Луи, пожалуй, не возражали бы против твоего присутствия. Мы тебе доверяем и знаем, что ты умеешь держать язык за зубами. Но здесь будут и те, кто тебя не знает. Иди же, а дверь я буду открывать сам.
Кри-Кри понял, что настаивать бесполезно и надо уходить. Но в дверь постучали, и Кри-Кри поспешил открыть.
