Увидев Кри-Кри, она обрадовалась.
— Тебя-то мне и нужно, — значительно сказала она. — Судя по всему, Коммуна просуществует недолго. Что бы ни говорил твой почтенный дядюшка, есть люди поумнее его, и они думают, что Коммуна недолговечна. Поэтому… поэтому… — Она, видимо, не находила слов.
— Что «поэтому»? — Кри-Кри насторожился и забыл, что хотел требовать у мадам Дидье своего законного права на отдых.
— Поэтому надо понемногу снимать со стен вот эти картинки и сжигать их.
Тетушка Дидье выразительно ткнула пальцем в один из плакатов. На нем был изображен в карикатурном виде глава версальского правительства Тьер.
— Что?! Чтобы я сжег плакаты «Отца Дюшена»[3]? Нет, этого не дождетесь!
И, вспомнив аргумент, который лучше всего мог убедить хозяйку, добавил:
— Еще никто этого не делает! Рано!..
— Ты думаешь? Смотри, не подведи меня, Кри-Кри! Ты ведь знаешь — я бедная вдова, и всякий меня может обидеть. А что, если мы опоздаем?
— Опоздаем?! Никогда! Ручаюсь! — успокоил ее Кри-Кри. — Знаете что? Я спрячу их к себе в каморку! Хорошо?
— Ну, хорошо… Пожалуй… — нерешительно сказала мадам Дидье.
— Мы всегда успеем их уничтожить, а если все будет благополучно, принесем обратно, — продолжал убеждать ее Кри-Кри.
— Ладно! Снимай и прячь их помаленьку, да так, чтобы никто не обратил внимания.
«Ах ты, старая ведьма! С этим-то я уж наверное не стану торопиться», подумал Кри-Кри, а вслух сказал:
— Спокойной ночи, мадам Дидье. Мой рабочий день окончен.
Тетушка Дидье от удивления открыла рот, но Кри-Кри уже спускался по лесенке в свою каморку.
Глава вторая
КАФЕ ПРИНИМАЕТ НЕОБЫЧНЫЙ ВИД
Едва Кри-Кри успел открыть дверь в свою каморку, как услыхал наверху знакомый голос:
— Добрый день, тетушка Дидье!
Мальчик остановился и стал прислушиваться. Появление в «Веселом сверчке» Луи Декаруза в неурочный час показалось Кри-Кри по меньшей мере странным. Со дня провозглашения Коммуны, уже в течение двух месяцев, Луи ежедневно появлялся в кафе «Веселый сверчок» ровно в девять часов утра. Он обычно еще ничего не успевал спросить, а Кри-Кри уже сам бежал подавать ему стакан кофе с куском темного хлеба из отрубей.
И вот сегодня впервые Луи Декаруз пришел в кафе среди дня. Для этого он, очевидно, должен был оставить Ратушу[4], где в качестве члена правительства Коммуны ежедневно работал до поздней ночи.
Луи Декаруза знал и любил весь рабочий Париж. Луи было девяносто семь лет, но он все еще сохранял твердую походку и не сгибался под тяжестью прожитого века. Возраст не затуманил его памяти. Многочисленные слушатели его рассказов о революции 1793
