— Теперь она угрожает, что расскажет моей жене, — закончил он.
— Кто угрожает?
— Флосси. В мотеле были «жучки». Есть запись, как я говорю о «Бесплодной земле»[3], об «Образцах радикальной воли»[4]… Признаться, я там правда наговорил. Они требуют десять штук или позвонят Карле. Кайзер, умоляю. Карла умрет, если узнает, что не удовлетворяла меня духовно.
Интеллигентши-вымогательницы. Старый трюк. Помнится, был слушок, что ребята из управления вышли на группировку интеллектуалок, но кто-то им помешал.
— Дайте-ка мне побеседовать с вашей Флосси.
— Что?
— Я берусь за это дело, Уорд. Правда, имейте в виду, у меня ставка пятьдесят долларов в день плюс накладные расходы. Вам придется поставить кучу пистонов.
— Уверен, десять кусков того стоят, — сказал он с довольной миной, потом пододвинул к себе телефон и набрал номер. Я забрал трубку и подмигнул. Он начинал мне нравиться.
Через мгновенье на том конце ответил нежнейший голосок, и, слово за слово, я рассказал все свои заветные мечты. «Говорят, ты могла бы устроить мне часок хорошей беседы», — закончил я.
— Конечно, киса. Чего бы тебе хотелось?
— Я бы потолковал о Мелвилле.
— «Моби Дик» или что-нибудь покороче?
— Есть разница?
— В цене, только в цене. За символизм надбавка.
— И во что это встанет?
— Пятьдесят. За «Моби Дика», думаю, сотня. А как ты относишься к сравнительному анализу? Мелвилл и Готорн, а? Как раз за сотенку сговоримся.
— Годится. — Я дал ей номер комнаты в «Плазе».
— Хочешь блондинку или брюнетку, киса?
— Хочу удивиться, — ответил я и повесил трубку.
…Я побрился, выпил крепкого кофе, листая школьную хрестоматию по литературе, и поехал в гостиницу. Не прошло и часа, как в номер постучали. На пороге стояла рыжая девица, упакованная в узкие брючки, как две большие порции ванильного мороженого.
— Привет. Меня зовут Шерри.
Черт побери, они знают, как взять за живое. Длинные гладкие волосы, кожаная сумочка, серебряные сережки, никакой косметики.
— Как это тебя в таком виде пустили в гостиницу? — якобы удивился я. — У вышибал на интеллигенток глаз наметан.
— За пятерочку у них развивается близорукость.
— Ну так что, поехали? — Я кивнул на диван.
Она закурила и, не теряя времени, устроилась на подушках.
— Я думаю, можно для начала взять Билли Бада и поговорить о том, что Мелвилл пытался оправдать Бога перед человеком. N’est-ce pas?[5]
— Забавно. Но не в мильтоновском смысле, да?
Я блефовал. Хотелось посмотреть, купится она или нет.
— О да. В «Потерянном рае» нет такого пессимистического подтекста.
