— Кто-то хочет расстроить будущий брак Изабеллы и Гюи? — догадливо спросил его святейшество.
— Кто-то… — фыркнул де Сантор.
— Когда пришла новость? — спросил великий провизор.
— На рассвете сегодня.
— Но этот вертопрах приговорен к казни, — удивился патриарх.
— Приговор подписал всего лишь король, — мрачно пошутил д’Амьен.
— Насколько я понимаю, мы не нарушим закона, если поможем его исполнить, — сказал де Сантор.
— Что вы придумали?
— Среди забияк и лихих бойцов есть наши крупные должники. Пусть рассчитаются с нами… натурой.
— Кто именно?
— Маркиз де Бурви, барон де Созе, шевалье де Кинью.
— Отправьте их всех троих в Яффу. Мы им спишем долги и приплатим.
— Я понял, мессир.
— И спешите, де Сантор.
Патриарх Гонорий поднялся на ноги.
— Думаю все же, граф, мы говорим о шипах роз, еще не высаженных в почву.
Вместо великого провизора ответил де Сантор.
— Если не думать о послезавтрашнем дне, завтра спохватимся и опоздаем.
— И тем не менее его святейшество прав, — сказал Д’Амьен, сглаживая невежливость монаха. — Ныне проблема в том, что богоспасаемый наш монарх ужасно боится храмовников.
Его святейшество произнес:
— Завтра или послезавтра я отправлю в Рим тайную петицию с докладом о нашей встрече. Затем король подпишет указ, подготовленный вами… — Он посмотрел на д’Амьена.
Тот твердо сказал:
— Отныне стража в городе будет наша. В город войдут рыцари отрядов Раймунда и Конрада. Если тамплиерам это не понравится, наши блокируют Храм с капитулом и резиденцию де Торрожа, Комтурам крепостей будут разосланы приказы. Надеюсь, то же самое вы, ваше святейшество, внушите своему клиру, и во всех церквях зазвучат соответствующие проповеди. В один день, может быть даже, в один час, с господством храмовников.
— И скоро ли? — поинтересовался его святейшество.
— Думаю, скоро, — сказал великий провизор.
В свое время барон де Кренье, подвыпив, рассказывал Анаэлю историю, будто бы приключившуюся J! во Втором крестовом походе у крепости Градин. Ее осаждали сельджуки. Ее защитники-рыцари обессилели без еды и воды, которую выдавали по одной чашке в день. Голод, жара… Сарацины ждали, когда эта крепость сама упадет им в руки, как перезревший плод. И вот священник местной церкви, рывшийся постоянно в земле, набрел на мощи святого Бонифация. Им было лет шестьсот. Готовые умереть от истощения крестоносцы встали на ноги, взяли свое оружие, рыдая от счастья, бросились на сарацинов и обратили их в бегство.
