Смерть и воскрешение патера Брауна | страница 70
Феннер, секретарь, был удивлен больше других, так как узнал пришедшего. Но, когда тот повернул к нему круглое лицо под круглой шляпой и наивно справился о мистере Уоррене Уинде, он ответил еще короче обычного. Однако пришедший не смутился и продолжал стоять на своем.
– Мне в самом деле нужно видеть мистера Уинда, – повторял он. – Как ни странно, мне это необходимо. Мне надо поговорить с ним. Я должен убедиться, что он действительно тут.
– О, говорю вам, – сказал Феннер, которому все это начинало надоедать, – он тут, но видеть его нельзя. Что вы хотите сказать? Разумеется, он здесь. Мы оставили его в той комнате пять минут назад и с тех пор не отходили от дверей.
– Ну, так я хочу посмотреть, не случилось ли с ним чего-нибудь.
– А почему с ним должно было что-то случиться? – воскликнул секретарь, теряя терпение.
– У меня есть серьезные, если не сказать больше, основания сомневаться в том, что с ним все благополучно, – проговорил священник.
– О, небо! – воскликнул Вандам. – Долой суеверия!
– Мне, очевидно, придется объясниться, – серьезно заметил маленький патер. – Вы, вероятно, не разрешите мне и в щелочку заглянуть, пока я не расскажу вам все, от начала и до конца?
Он помолчал, как бы собираясь с мыслями, а затем продолжал, не обращая внимания на то, что вызывает общее удивление:
– Я проходил мимо колоннады, как вдруг увидел какого-то оборванца, который опрометью выскочил из-за угла, обогнув «Полумесяц». Он бежал мне навстречу, и, когда поравнялся со мной, я увидел знакомую костлявую фигуру и знакомое лицо. Сумасбродный ирландец, которому мне однажды удалось помочь. Имени его я вам не назову. Увидев меня, он отшатнулся, и крикнул: «Святые угодники, это патер Браун! Вы – единственный человек, при виде которого я мог бы сегодня испугаться!» Я понял: он хотел сказать, что учинил какое-то сумасбродство. Однако вид мой вряд ли особенно испугал его, потому что он тотчас стал рассказывать. Странная это была история! Он спросил меня, знаю ли я Уоррена Уинда, на что я ответил отрицательно, хотя мне было известно, что он живет где-то здесь, наверху. Он сказал: «Вот человек, который считает себя святым. Но, знай он, что я о нем рассказываю, он был бы готов повеситься». И он несколько раз истерически повторил: «Да, был бы готов повеситься». Я спросил его, не причинил ли он зла Уинду, и получил довольно неясный ответ: «Я взял пистолет и зарядил его не дробью и не картечью, а всего лишь проклятием». Насколько я понял, он только пробежал по переулку, отделяющему это здание от большого товарного склада, пробежал, держа в руке старый пистолет с холостым зарядом, и выстрелил в стену, будто это могло разрушить здание. «Но при этом, – говорил он, – я проклинал его великим проклятием, чтобы Господь схватил его за волосы, а мстящие силы ада за пятки, чтобы он был разорван пополам подобно Иуде и мир забыл бы о нем». Неважно, конечно, что я ответил несчастному сумасшедшему. Он продолжил свой путь немного успокоенный, а я обошел здание кругом, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь подозрительного. И что бы вы думали? В узком переулке у подножия стены действительно лежал старинного образца пистолет. Я достаточно знаком с этим видом оружия и сразу убедился, что он был заряжен только порохом. И на стене остались следы пороха и дыма, даже царапина от дула, но ни малейших следов пуль. И все же я решил подняться сюда, чтобы справиться об Уоррене Уинде и узнать, не случилось ли с ним чего-нибудь.
