– Не на всех. В основном, на тех, которые ходят сами по себе и пудрят мозги бедному доктору Айболиту, – почти грустно заметил Владимир Александрович, давая понять, что не поверил ни одному моему слову. А заодно намекая, что прекрасно знает о прозвище, которое я дала ему год назад за то, что вылечил пса моей соседки. – Но если ты принесешь мне эти таблетки на анализ, я, пожалуй, тебе поверю.
– Хорошо. Принесу. Если только выживу в этой квартире.
Доктор нахмурился.
– Ты права. Что-то мне в ней тоже не нравится. Сначала эта твоя сотрудница, которая волшебно отравилась там шампанским и удивительным образом испарилась по дороге в больницу. Потом странный мужчина, который накануне пытается шантажировать самоубийством собственную жену, а на следующий день тихо убивает себя, не оставив даже предсмертной записки. Да и твоя неадекватная реакция на совершенно безобидные таблетки… Давай решим так. Сегодня ты в этой квартире не показываешься. У меня ночное дежурство, и я не смогу тебя сопровождать. А завтра после работы мы созвонимся, и пойдем туда вместе. Хорошо?
Как же! А Гинтерас? Я не рассказала о нем доктору. В этом случае мой рассказ звучал бы и вовсе сюрреалистически. Поэтому я просто согласно кивнула головой и твердо решила пойти и разобраться во всем сегодня же. Даже если это мне будет стоить еще одного приступа тошноты в ванной комнате.
– Ты обещаешь? – настойчиво переспросил Владимир Александрович. Вынуждена признаться, что он успел неплохо изучить мой характер в прошлом году. А я-то думала, что он кроме моей соседки Лены никого вокруг не замечает.
Доктор взглянул на часы, заторопился, поблагодарил бабушку за угощение, и вскоре наша дверь захлопнулась за ним.
Все это время моя бабушка смотрела на него очарованным взглядом, и догадаться, о чем она думает, было не трудно. Поэтому я постаралась ее опередить.
– Ба, это тот доктор Айболит, который был влюблен в Лену. Я тебе о нем рассказывала. Помнишь?
– С тех пор прошло уже больше года.
– Но он тогда одновременно встретил ее и меня. И выбрал ее. Не меня.
– Он так волновался за тебя.
– Он врач. А мое состояние было необычным. Вот и все. Ба! Пожалуйста, избавь меня от бессмысленных разговоров. У меня и так голова пухнет.
Бабушка вздохнула и обиженно ушла в комнату. Я торопливо собиралась на работу и думала, как она прореагирует, когда я приведу Гинтераса. Наверное, решит, что я полностью свихнулась от одиночества. Но залечивать душевные раны моей бабушки мы будем потом. А пока впереди меня ожидал еще один рабочий день; нелепый пучок поникших серебристых листьев тилляндсии эпифитной, который мне нужно будет незаметно поменять на Шурочкину любимицу, и Гинтерас, которого мне необходимо вызволить из застенков участкового.
