Я склонился над стариком. Молча кивнул ему, то ли приветствуя, то ли спрашивая разрешения. Дождался ответного кивка неизвестно чего означающего. Палач и жертва. В высший миг наше единение выше слов. Затем я вонзил свой меч ровно по центру грудной клетки, где у эдорцев сердце.
Старик дернулся раз, другой и умер.
Подумав, я не стал забирать меч. Из развешенного на стенах оружия выбрал себе другой. На вид не такой старый и дорогой.
Не оборачиваясь, направился к выходу.
Посадочный катер стоял там, где я его оставил. Люк был открыт, кажется, я тоже оставил его в таком положении. Я отбросил меч. По-счастью, оружие больше не пришлось пускать в действие.
Вошел внутрь. Теперь подняться к кораблю на орбите и улететь подальше от этой чертовой планеты!
Внутри меня ждал.
Он.
Господин Рохан. Крылья носа все еще горели алым, обозначая тягу господина Рохана к крови. Меч, длинный, слегка изогнутый меч, похожий на саблю, лежал рядом. На кресле пассажира. Сам эдорец хозяйски расположился в кресле пилота.
— Это… это был мой отец, — кожа щек алела, почти сливаясь с окраской носа. Я не настолько разбирался в физиологии эдорцев, чтобы понять, что это означает — гнев, равнодушие, удовлетворение, радость… — Он… он был стар и… болен… очень, — слова покидали глотку Рохана с трудом, цепляясь, продираясь сквозь преграды языка, губ и чувств. — Надеюсь… мой сын сделает то же для меня… — а вот здесь голос его дрогнул, выдавая истинные чувства. Возможно, воином Рохан был неплохим, без сомнения, сыном отличным, но вот актером никаким.
Эдорцы — раса воинов. А что значит для воина умереть в собственной постели? Окруженным толпой скорбящих родственников. Возможно, для иных воинов — ничего, но для эдорцев — позор.
Господин Рохан, как заботливый сын, сделал для отца самое большое, что мог сделать — смерть от руки врага. И не просто врага, а — заклятого, врага всей расы, всей планеты. Высшая почесть.
Эдорцы — единственная раса в галактике, для которой палачи, естественно с разрешения парламента, выполняли подобную работу.
Произнося, что сын окажет ему — Рохану — такую же честь, эдорец лукавил. Он надеялся, наверняка, надеялся еще при своей жизни схлестнуться с ненавистными инопланетниками. И погибнуть, или победить! Похоже, на их секретных верфях дела шли полным ходом.
Однако, он ошибался. Гордый воин, подославший убийцу к собственному отцу. Ни ему, ни даже сыну его не суждено схлестнуться с ненавистными инопланетниками.
