По мере приближения, шаги замедлялись, сердце же, напротив, отбивало почти барабанную дробь.
Ворота. Много выше человеческого роста. Вилла почти скрылась за ними.
Видеофон. Нажимаю вызов.
На экране — лицо охранника курмширца. Не самый дешевый вариант.
Конечно, так просто меня не пустят. И я излагаю историю, придуманную заранее. Главное, чтобы он подошел поближе, в пределы досягаемости моего дара.
История срабатывает.
Калитка открывается.
За порогом другой охранник. Но тоже курмширц.
Приглашает следовать за ним.
Двигаясь в кильватере, жадно вглядываюсь во двор, парк, фонтан, дорожку, аккуратно подстриженные заросли. Ожидая, что вот сейчас, со следующим шагом, начнется узнавание.
Ведь, возможно, именно здесь я провел свое детство. Шанс — один к четырнадцати.
Сердце не екает, узнавание не наступает, однако это ничего не значит. Пять лет для ребенка — слишком маленький возраст. А прошедшие двадцать — слишком большой срок.
Вот и крыльцо с мраморными ступенями. Аккуратно беру охранника под свой контроль, и он послушно решает отвести меня к ней. К хозяйке. К… матери?
Она сидит в комнате, на диване. Огромной комнате, заставленной антикварной мебелью, маленьком кожаном диване.
Курит, точнее, курила — запах табачного дыма все еще витает в воздухе, впрочем через пол минуты, умный дом не оставит от него и следа.
Женщина.
Я знаю — хозяйке не меньше пятидесяти. Отсюда, от дверей, она кажется не старше тридцати. С такими деньгами можно и молодо выглядеть.
Недовольные глаза отрываются от планшета, в котором она что-то отмечает наманикюренным пальчиком.
Мама?
Не помню, как я отослал охранника, не помню, как подошел к ней.
Но это было.
Ибо, следующее, что я помню, это мои руки, трясущиеся руки, сжимающие голову женщины.
Я уходил. Уходил прочь. Позади осталась и вилла «Солнечная», и мои надежды, мечты. И мать… не моя.
Ее страхи, ее чувства до сих пор кружились в голове.
Ребенок. Мальчик.
Разбил дорогую статуэтку. Он плачет. От испуга, от страха содеянного и еще от того, что эта женщина нависла над ним разъяренной фурией.
— Ты криворукий! Куда смотрел! Чем думал!
И вместе с тем, она его любит. По своему, но любит.
И это самое страшное.
Ибо, когда она поняла, что ее сын телепат…
Очередная шалость ребенка. Да и у нее не самый лучший день.
Еще до того, как она успела накричать, ударить, мальчик прочитал намерение в мозгу матери и убежал.
Это была первая ласточка. Первое подозрение.
Тогда о телепатах твердили на всех каналах.
