Интересно, что, когда пишешь, погружаешься в раздумья глубже обычного. Сейчас сознание пронзила мысль, что врачей-то мы, кажется, с Геной невольно обманули сами поездкой в бурятский Иволгинский дацан под Улан-Удэ. Там, прося об исцелении от рака (увы, четвёртой степени) и греша по православным канонам, Гена прикасался к главной бурятской святыне – застывшему лет 75 назад в позе лотоса монаху Итигэлову. К слову сказать, учёные спорят о том, есть ли у чудодейственного монаха признаки жизни: хотя и выглядит он как цельные человеческие мощи, но в его теле фиксируются слабые биотоки и продолжают потихоньку расти ногти и волосы, выступает пот.
В добавление к возможному мистическому воздействию монаха Итигэлова буддийский лекарь дал Гене мощнейшее травяное снадобье, убивающее раковые клетки. Причём пить его нужно было строго перед сном, чтобы стараться проспать побочный эффект – ощущение сильного онемения в ногах и руках. Любое лечение этого недуга – не сахар. Через какое-то время Гена, очевидно, перестал принимать это зелье. Но, как я понял только сегодня, спустя лет восемь, медицинские анализы были сделаны после поездки в дацан и приёма сильнейших травяных снадобий. Наверняка это и повлияло на результаты обследования, исказив картину одного из вариантов фармацевтического лечения.
Увы, ни иволгинский лекарь, ни лечащий врач, ни гражданская жена и близкая подруга – тоже врачи – не назначили ему промежуточных анализов крови. Когда хватились приблизительно через год-полтора, было уже совсем поздно, время оказалось напрочь потеряно, гормональное лекарство все это время не работало, а ехать в буддийский дацан ещё раз Гена не согласился и потерял связь с врачом-монахом, вылечившим или продержавшим долгое время «на плаву» не одного пациента.
Могу, конечно, упрекнуть и себя: если б не постоянный цейтнот, то, скорее всего, я бы глубже вник в лечение. Тем более что в дацане мы были вместе. Может быть, из-за недостатка внимания, может быть, из-за конфликта, когда Гена несправедливо, за якобы перегруженный стихами Зиновьева его последний юбилей, отчитал меня при людях, обида у него, по– видимому, осталась. Во всяком случае, он никогда не является мне во сне. Так же моему отцу никогда не снится внук – мой сынишка Андрей. Отец хоть и косвенно, но виноват в его гибели. Возможное объяснение такое же – обида ушедшего в мир иной. Если два факта – простое совпадение, то уж очень оно странное.
