Любили его не только за теплоту и внимание, но и за конкретную заботу. Все кадровые работники – от дирекции до рабочих – были обеспечены бесплатными квартирами, построенными благодаря неуёмной энергии директора. Кроме того, в полуголодное талонно-социалистическое время дважды в месяц все работники независимо от стажа получали колбасно-мясные пайки – предмет зависти всех соседних предприятий – с оригинально налаженного директором «подсобного хозяйства».
Мясо для производства в ту пору использовалось не блочное, как сегодня, а живое. На комбинат из Монголии надвигались своим ходом и на спецмашинах, принося с собой круглосуточные заботы с четырёхсменным рабочим графиком, огромные стада. Тысячи и тысячи голов скота получали они и из колхозов и совхозов области. Какую-то часть из этой массы до убоя успевали слегка откармливать и получать не учтённые государством привесы. Но главный «привес» получался за счёт существенного уменьшения воровства, которое негласно было включено в плановые нормы издержек производства колбас, сосисок, напрочь исчезнувших сегодня мясных балыков и другой продукции. На базе комбината не раз проводили всероссийские совещания по обмену опытом в сфере охраны социалистической собственности. Подход в этом деле был комплексный. Но одним из главных рычагов являлась премия за социалистическое соревнование, которую ежемесячно получал коллектив каждого цеха при условии отсутствия хищений. Провинившийся в этом плане не знал куда деться от праведного коллективного гнева, увы, небескорыстного.
Существенный фонд премирования, как и фонды на строительство жилья, был образован благодаря экономической хитрости главного бухгалтера и рискованной смелости директора. В частности, всё производственное строительство шло не за счёт централизованных в ту пору фондов капитальных вложений министерства, а за счёт используемого совершенно не по назначению собственного фонда капитального ремонта. За эту самодеятельность в уголовном кодексе была предусмотрена статья с совершенно реальным сроком заключения. Но без этой «самодеятельности» стареющий мясокомбинат вряд ли бы смог встать на ноги и справляться с тяжелейшим государственным планом.
Когда через несколько лет работы местные финансовые инспекторы выявили это страшное «преступление», то информация мигом дошла до милицейских органов и до областного «царя» – обладающего на вверенной территории буквально монархической властью первого секретаря всесильного обкома коммунистической партии Н. В. Банникова. Судьба отца висела буквально на волоске, но секретарь, обладающий не в пример многим сегодняшним начальникам поистине государственным мышлением, потребовал, чтобы ему предоставили динамику показателей комбината за несколько лет директорства В. Я. Бронштейна. Она была впечатляющей и при этом сочеталась с личной скромностью. На работе он ездил на служебном «Москвиче», личной машины не было, дача скромная, то есть работал он явно не на себя, а на коллектив и родное государство. Милиции, чувствовавшей громкое дело, был дан категорический отбой, а отца представили к ордену «Знак Почёта». Угроза тюрьмы была побеждена высокой правительственной наградой.
